Внезапно, беспощадно – «я люблю»

***

Если когда-то, от нежности обессилев,

Плечи роняя, я протяну: "люблю",

Значит я, милый, вросла в тебя, как в Россию,

Душу окрасив в красный и в бело-синий,

Ранясь о розы, ведущие к алтарю,

Если когда-то, спрятав меня от ветра,

Грозную тень прочтешь на моем лице,

Знай, что теперь я русская не на четверть,

Сто шестьдесят обтесанных сантиметров

Молча несут бесценную эту цепь;

Если когда-то впаду я в её немилость

Будет мой выдох ровен, а голос тих,

Знай, что ничто не дрогнет в непрочных жилах,

Этому я училась у вас двоих.

***

Мы думали, любовь уходит сразу -

Внезапно, как срывается струна –

Ни хода вспять, ни тропочки, ни лазу

Через кордон – забытая страна;

Но нет, она уходит постепенно -

Так у кинжала тупится клинок -

Удар, удар, еще - попеременно:

Небрежный тон, непринятый звонок,

Холодный взгляд, брезгливая насмешка,

Неравнодушный равнодушный вид,

Скандал, необоснованная слежка

И сотни колких, маленьких обид...

Так в клетках разживается проказа,

Так ржавчина въедается в трубу -

И вот уже саднит любая фраза,

И нет уж сил смотреть, как он обут,

Как он зевает, как она смеётся,

Как неуклюже ест холодный суп,

Как с некогда любимых этих губ

Скрипучий звук по стенам раздаётся;

Хоть он ещё порой бывает нежен,

Её рука тепла, а голос тих -

Остатки чувств еще таятся в них,

Но вспыхивают глуше, мельче, реже,

И, наконец, уходят безвозвратно,

Клянет она потраченные дни,

Тесей не вышел, плачет Ариадна

С клубочком нервов в горсти, потяни;

Лишь там, вдали, спустя немало лет,

Вы улыбнетесь, встретившись случайно,

И будете милы необычайно -

Легко быть милым, если чувства нет.

***

Средь чумного бала – пустого рая –

Безучастной прелести островок,

Входит женщина – строгая и смешная,

Входит будто в комнате никого;

Беспокоен стан ее горделивый,

На запястье тонком цветная нить,

Чересчур умна, чтобы быть счастливой,

Чересчур нежна, чтобы сильной быть;

Её опыт загнан под эпителий,

Она тонно голову клонит ниц,

И душа большая в непрочном теле

Ободком сверкает из-под ресниц;

Ты напрасно ей открываешь двери,

Безраздельно полон желаньем жить,

Она слишком верила, чтоб поверить,

Чересчур любила, чтоб полюбить.

***

Жизнь представлялась, как дремучий лаз,

Крутой изгиб обрывистой скалы,

Но для того, чтоб прыгнуть, не боясь,

Мы были недостаточно смелы;

Судьба глядела взглядом мудреца,

Её стремленья были не видны,

Но, чтобы их постигнуть до конца,

Мы были недостаточно умны;

Мы чувства научились измерять,

Бежали прочь взволнованной толпы,

Но, чтобы безоглядно доверять,

Мы были недостаточно глупы;

Мы радости меняли по рублю,

Страшились и молвы, и тишины,

Но, чтобы чисто вымолвить «люблю»,

Мы были недостаточно нежны;

Подкрался рок, как криводушный вор,

Ответствовать преддверию беды,

Но, чтобы беспощадным дать отпор,

Мы были недостаточно тверды;

Как груз, несли мы свой безвестный путь,

Мы оставались прошлому верны,

Но для того, чтоб всё перечеркнуть,

Мы были недостаточно сильны;

Нас бренности заматывала нить,

Нас будущность вздымала на дыбы,

Но для того, чтоб это прекратить,

Мы были недостаточно слабы.

***

Не стать самой себе привычкой –

Заплаткой, догоревшей спичкой,

На кость отложенной наличкой,

В цене обрушенным рублем;

Не быть калошей, мелким грузом,

Нелепым жизненным конфузом,

Тихоней, пиджаком кургузым,

Запаской, прочерком, нулём;

Но быть ключом, скалой отвесной,

Любить, бушуя повсеместно,

Испепеляя всё, что пресно

Под жаждой жизни и огня;

Всходить к утру зерном озимым,

Мечтать о невообразимом,

Чтоб я сама себя сразила,

Когда Вы встретите меня.

***

И, всё же, ты запомнишься не тем,

Как был велик в побед своих убранстве,

Не тем, как в нами скроенном пространстве

Во тьме сплетались кроны наших тел,

Но тем, как заполнял собой вокзал,

Как бережно со лба сдувал усталость,

И как в тиши в глазах твоих читалось,

Что любишь ты чуть больше, чем сказал;

Тем, как, решив остаться, сдал билет,

Как злился, что пальто не по сезону,

Как, уходя, смотрел, как на икону,

На мой теряющийся силуэт;

И тем, как ты боялся, как огня,

Когда тебя я, вспыхнув, обнимала,

И тем, что я тогда не понимала,

Насколько ты сумел понять меня.

***

Мы врастали друг в друга жилами и костями,

Скверными и хорошими новостями,

Близкими и неискренними гостями,

Веками и кистями;

Мы жалели друг друга пледами и борщами,

Мы так мало могли, так многое обещали,

Мы терзались, мирились, плакали и прощали,

Верили и прощались;

Мы любили друг друга взглядами и словами,

Без оглядки, без толка, устали, оснований,

Мы от страсти пеклись, от нежности изнывали,

Тлели и остывали;

Мы продолжим гореть и мчаться, как на погибель,

Растекаться по древу фразами дорогими,

Безрассудными мыслями, радужными, благими,

Только уже с другими.

***

Её рассудок скаредный и злой,

Она ненужных стряхивает с пальца,

Она влюбленных, натянув на пяльца,

Прокалывает остренькой иглой;

Её наркотик деньги и игра,

В ней вместо сердца медная монетка,

Она мерзавка, стерва, профурсетка

С погибелью на краешке бедра;

Она хохочет, вытянув ружье,

Зловредничая, хитро скалит зубки

И предает, но кем-то для неё

Свершаются великие поступки.

***

А любим мы когда-нибудь потом -

Когда сидим одни в пустом вагоне,

Когда печально курим на перроне,

Когда идем, ссутулясь, под зонтом;

Когда веселье близится к концу,

Вдруг вспомнится душа под колким взглядом,

Но никогда почти - лицом к лицу,

Но никогда почти - когда он рядом;

Но никогда почти, когда в руке

Сжимаем руку длительно и пылко

И говорим на птичьем языке,

И шутим с вызывающей ухмылкой;

Но лишь потом, когда, захлопнув дверь,

Уходит он в неведомые дали,

Потом, одни, и никогда теперь,

Почти ни разу вместе и вначале.

Но эта весть приходит, как салют,

Невовремя, теряясь и краснея -

Внезапно, беспощадно - "я люблю",

И в этот раз нет ничего честнее.

***

Меж нами исчезает красота

Без нашего радушного согласья -

Безжалостно, наотмашь, в одночасье -

Удар, удар - перейдена черта;

Смотрю в глаза и вижу лишь глаза,

И замечаю мелкие морщинки,

И искры собираю, как песчинки -

На тоненькую леску нанизать;

Вытягиваю заново со дна

Слепую очарованность тобою,

И заново - отказываюсь знать,

И в черно-белом вижу голубое;

Тяжелый меч тяну за рукоять -

И кое-как мне это удаётся,

Но снова резкий ропот раздаётся,

И все невольно рушится опять;

И я бегу к подруге на постой,

И там, стократ тебя приукрашая,

Я праведную мессу совершаю -

Обряд по примиренью с красотой;

Но нет её - ни в мыслях, ни в словах,

И, может быть, особая отвага -

Покинуть всё до гибельного шага -

Перед границей, где она жива.

***

Мне не понять, что значит: "чувство было",

Мне недоступен этот механизм,

Как порча, как тяжёлый ботулизм

Мой каждый раз в мои впечатан жилы;

В какой бы ни гостила я стране,

Как редкий сорт моей строптивой крови,

Я за собой таскаю все любови,

Которые отложены во мне;

И, их почти свирепствующий рой,

Несовместимых их, в непрочном теле,

Встречает новоизбранный герой,

Вновь заточённый мной под эпителий;

И я живу, не зная, как еще

Меня не разорвало от смятений,

Когда, храня в себе сердца и тени,

Любя, целую новое плечо.

***

Вы знаете, мучители мои,

Какую драгоценную услугу

Мне дарите, скормив меня друг другу,

Какую силу сговор ваш таит?

Как, предаваясь подлому запалу,

Из вашего недоброго огня

Суровый рок вытачивал меня,

Ваянье приближая к идеалу?

Как в каждом звуке слова моего,

Улыбке, взгляде, вкрадчивой манере

Отобразилось ваше мастерство,

И вряд ли бы я справилась вернее.

***

На мой каприз, на свой провал -

На всё твоих хватало сил,

Но то, что я была права,

Ты на дух не переносил.

***

Как так, милый мой, получается,

Что душа моя не кончается?

Обрывается, пресыщается,

После снова берёт своё;

Сквозь неровности и сомнения,

Сквозь низины и восхождения

Продолжает она движение -

Не смыкается окоём;

Будто всё это можно вынести

И, напротив, сильнее вырасти,

Но по чьей-то великой милости

Так случается, дорогой;

Значит, к счастью дороги разные,

Боль и радость узлом повязаны,

Так давай же отныне праздновать

Каждый вечер своих невзгод.

***

В этот час, когда ты разлюбил,

В мире ничего не изменилось:

За окном ольха к сосне клонилась,

Люди торопились, ветер выл;

В Риме было утро, в Штатах ночь,

Крики во дворе не умолкали,

Пьяницы топили жизнь в бокале,

Силясь неизбежность превозмочь;

Небо было синим и немым,

И всё так же облаком расшито,

И курьер промямлил: "распишитесь",

Оробев, как будто брал взаймы;

Было всё, как прежде, как тогда,

До внезапной этой перемены:

Потолок, веранда, мебель, стены,

А из крана капала вода;

Бигус согревался на огне,

Стыл пирог в фарфоровой посуде,

А вокруг спокойно жили люди,

Будто есть потеря пострашней.

***

Маршрут извилист, мир изменчив,

Но выбор за тобой:

Мужчины любят лёгких женщин

И крепкий алкоголь;

Чтоб уходила, улыбаясь,

Чтоб знала, где молчать,

Так, чтобы шла, едва касаясь

И сердца, и плеча;

Чтоб, заливаясь, хохотала,

Прощалась, не скорбя,

И чтоб до встречи дни считала,

Но молча, про себя;

Чтоб возвращалась, источая

Всё счастье бытия,

Но, остальных не замечая,

Шептала: "я твоя";

И чтоб наутро исчезала,

Но не на долгий срок,

И тем сильнее привязала,

Чем легче узелок.

***

Улыбки, ссоры, мой усталый стих -

Всё иллюзорно в мире виртуальном,

И лишь моя любовь к тебе реальна,

Моя любовь - не вымысел сети;

Я пронесу сквозь радужный экран,

Сквозь сайтов таргетированный воздух

Неровный пульс и зуд душевных ран -

Ах, только бы тобой он был распознан;

Одолевая рыканье звонков,

Крутой барьер стального телемоста,

Моя любовь не требует репоста -

Она простёрлась выше облаков;

Я жду, когда осилятся создать,

Техническое выточив искусство,

Такой прибор, чтоб в нём живое чувство

Моё - тебе сквозь время передать.

***

Отчего мы любим не одновременно?

Но поодиночке, но попеременно;

Что-то остаётся в жизни неизменно -

Наша невозможность вовремя любить;

Или я крылата, или ты летаешь,

Родинки целуешь или дни считаешь,

Приплыву на вздохи - снова отцветаешь,

Прибежишь, воркуя - начинаю стыть.

Если бы когда-то так могло случаться,

Чтобы с той же силой, чтобы в одночасье,

Мы тогда, должно быть, испытали счастье,

То, что в детских книгах, в стареньком кино;

А пока терзает нас поочерёдность,

Душ разъединенность, страсти безысходность,

К совершенству чувства злая непригодность,

Пылкости конечность, дней веретено.

***

Фарсом кончилось искусство,

Верность скаредному веку

И моё большое чувство

К маленькому человеку.

***

А, впрочем, всё, что в жизни удалось -

Сменить одни иллюзии другими,

Делили мы мгновенья с дорогими,

С бесценными и с теми, с кем пришлось;

Вот, кажется, порой, поймал ты нить,

Но в суете мгновенье ускользает,

И прошлый смысл бесследно исчезает,

Спешишь его отрадкой затеснить,

Врываешься в объятия страстей,

И пьёшь их без восторга, неумело,

Берешься жадно за большое дело,

От позднего успеха ждёшь вестей,

Поднялся вверх, но рушится семья,

Гармонию отмаливаешь долгом,

А вот сосед, гляди-ка - с чувством, с толком,

Он не такой дурак, как ты и я;

Уж хватишься, а дети подросли,

Успел сказать напутственное слово:

"Ну, Маша, ты, смотри там, будь здорова,

Глядите, чтоб меня не подвели!"

Казаться им пытаешься большим,

Всё в мире осознавшим и умелым,

"Ты это, Витя, не сиди без дела,

Учиться жить и чувствовать спеши!"

А сам не знаешь, чем, не знаешь, как

Спасаешься от мыслей недалёких,

И вот они вольются в эти строки,

И навсегда останутся в строках;

Размер строфы для рифмы сыщешь ты,

И тот высокий смысл, и нарративы,

Чтоб жизнь свою описывать красиво,

Не можем мы никак без красоты.

***

Снова заноза тщетности бьёт под дых -

Брось уже к черту амбиции и понты,

Жизнь выбирает дерзких и волевых -

Не таких, как ты.

Вихрем пронёсся милый твой, бодр и лих -

Так избегал он скользких ненужных тем,

Он выбирает красивеньких и немых -

Не тебя совсем.

День на работе снова не задался -

Стимула нет для ярой борьбы с собой,

Вечером с другом выпить по пятьдесят -

Поговорить про сложности и любовь.

Поговорить - спасительный наш причал,

Поговорим и вскорости оживём,

Прочее можно вовсе не замечать,

Если ещё осталось кому, о чём.

***

Мой дядя - опытный капитан,

И крепок его устой;

Он пил, до дна осушив стакан

И видел жизнь за чертой;

И в день, когда я пошел ко дну,

Он мудрость доверил мне:

"Никто не может знать глубину,

Если не был на дне".

***

Баллада о Поэте

Ты напрочь выбился из сил,

Твой дух, твой облик обесточен,

Ты столько смыслов окрестил,

Ты стал почти что беспорочен.

Свой быт, тщету свою губя

Ты столько строк придумал к ряду,

Но Бог... целует не тебя,

А женщину с тобою рядом.

Ты видел уйму разных мест,

Ты ревностно собой изучен

И вымучен. Твой давний крест

Быть избранным и невезучим -

Страдальцем. В сущности, себя

Ты внес в хореев амфиладу,

Но Бог целует не тебя,

А женщину с тобою рядом.

Ты разучился жить с людьми,

Их скудный мир тебе не близок,

Но ты сдаешься и на миг

Реальности бросаешь вызов:

Ты ждешь решительный провал,

Где проданы твои награды,

Где женщина уже не рядом,

Где Бог тебя поцеловал.

***

Ты вошел, и я себе сказала:

Ни за что не стану говорить

Первой. Как на нитку нанизала

Все, что было, все, чему не быть;

Ты стоял. Я пристально смотрела

На тебя (Полжизни в голове),

Медленно и сонно вечерело –

Мне казалось, вечность или две;

Мне хотелось крикнуть, что есть силы,

Резко и стремительно уйти,

«Поздно, все кончается, мой милый» -

Улыбаясь, бросить по пути;

Только я предательски стояла,

Глядя сквозь оконное стекло;

Ты молчал так долго. Я устала

От того, что не произошло.

***

Русский промах - жить широко

И надеяться на авось;

Я хотела, чтоб глубоко -

Получилось сквозь;

В ясной радужке огоньки -

Не смываются, хоть убей,

Хочешь, ешь из моей руки,

Хочешь - пей...

В зиму ласковость, что жара,

В горле спрячется - не уйдет,

Больно нравится мне игра,

Больно жжет.

Мы же справимся как-нибудь,

Полночь скроется - я за ней;

Только, милый мой, не забудь

Быть умней.

***

Отодвигая пыльную портьеру,

Невольно содрогнулась от звонка -

Ты мне внезапно стал не по размеру,

Как после стирки стянутый рукав;

Я, кажется, на год помолодела,

Вино разлито - громко хохочу,

В конце концов, кому какое дело -

Отмою и издержки оплачу;

Всё кончено. Кредита вышли сроки,

В шкафу заждался праздничный наряд;

Спасибо за бесплатные уроки,

За мой терпеньем выточенный взгляд.

***

Всего страшней - обыденностью быть,

Стать должной, стать назойливой услугой,

Натужной ношей, превратиться в быт

И в сонме тяжб не чувствовать друг друга;

Я все стерплю: разлуку, резкий крик,

Твой хмурый взгляд и едкий голос гневный,

Но только бы не знать, что ты привык,

Что для тебя я стала повседневной;

Но только бы не видеть, как твоя

Ко мне любовь из таинства под ризой

Становится насмешливой репризой

И источает будничности яд;

Уж лучше обездвиженным в тоске

От нелюбви погибнуть в одночасье,

Чем в пошлости неспешно, безучастно

Свариться, как лягушка в кипятке.

***

Пока ты своё обустраиваешь жильё,

Пока ты не знаешь, какое надеть бельё,

Пока тебя бесят пробки и дураки,

Они врастают в приклады, спустив курки;

Они не в другой вселенной, а на Земле,

Они вгрызаются в землю, ты в крем-брюле,

Пока тебя носит в гуще избитых драм,

Они погибают там;

Пока мы ласкаем жен, их ласкает пыль,

И правда легка, словно в поле степной ковыль,

Пока, не успев на рейс, ты в слезах бежишь,

У них забирают жизнь;

Их, верно, запишут в герои, взревёт жена,

Их память почтит страна, но не вся страна,

Ты будешь грустить, попивая бокал вина,

Но в том не твоя вина;

Их правда проста, словно пища она проста,

Им тоже хотелось рассветов и жить до ста,

Их гибель не впишут в десятки тиражных книг,

Но ты вспоминай о них:

Чтоб жизнь не стирать, словно старые башмаки,

Чтоб ей не топтать победы живой ростки,

Чтоб видеть, что пусто и то, что важней всего,

Хоть я не сказала нового ничего.

***

Я во двор выхожу и слышу немые стоны:

Это к небу взывает Горловская Мадонна,

Это рёв стариков и проклятый пляж в Зугрэсе,

Это вопли сожжённых мирных людей в Одессе,

Это плачут навзрыд родители угорелых,

Это хрипло скулит Луганский дом престарелых,

Это громкий испуг мариупольского подростка,

Он на мину одну за целую ночь подрос как!

Это жизнь, улетевшая на бомбовой кассете,

С несмываемой надписью - "лучшее - вашим детям";

Это сотни дончан, лишённых тепла и крова,

Это гулкий снаряд, омытый водой багровой,

8-летних проклятий выбоины сухие,

Если вы их не слышите, может быть, вы глухие?

***

Это время тревог, это время растраченных судеб,

Мы с Россией, а, значит, инакий не даст нам руки;

Значит, время пришло доказать нам, как мы её любим,

Не за что-то, мой друг, а как должно любить – вопреки;

От незыблемой этой планиды нет смысла таиться,

Не награда, а ноша, но, всё же, нет боли нужней,

Чем об эту любовь, как об острые скалы разбиться,

И продолжиться эхом, и снова родиться на ней;

Нам дарована сложная радость бороться за счастье,

И страдать за любовь, и, как видно, идти до конца;

Наши души раздеты, и окна распахнуты настежь,

И елейная нежная милость не сходит с лица;

Наши жизни сплелись и летят незатейливым клином,

А другие, другие - им ныне понять не досуг

Эту правду мирскую, что ввек не измерить аршином,

Те, кто брались измерить, давно уж не с нами, мой друг.

***

Бабушке снились красные туфли,

Значит, всё будет в порядке,

Это ведь к счастью - красные туфли,

Бабушка уверяет;

Злые прогнозы её не смущают,

В пятую ночь весны

Бабушка счастье всем обещает,

Так ей сказали сны;

Воют сирены, темнеет солнце,

Люди бегут в подвалы,

Бабушка даже не шелохнётся -

Всяко за жизнь бывало;

Если мои глаза не потухли,

Если стихают пули,

То потому, что красные туфли

Снились моей бабуле.

***

Ты знаешь, мама, здесь всегда зима,

Зима двенадцать месяцев в году,

Ах, мама, я почти схожу с ума,

Я третий год, как нашей встречи жду;

Ах, мама, мама, разве это жизнь?

Я без твоей улыбки не дышу,

Ты, милая, пожалуйста, держись,

Я больше ни о чём не попрошу;

Потом мы заведём с тобой кота,

Покрасим крышу в бирюзовый цвет,

И будет жизнь прозрачна и проста,

Ты знаешь, без тебя мне жизни нет;

А я пока несу свою вину,

Родня корит, проклятьями разя,

За то, что я люблю одну страну,

Которую сейчас любить нельзя;

Об этом мы не станем говорить,

Ведь в жизни без того хватает слёз;

Мы будем жить, мы будем долго жить,

И счастливо, и счастливо, но пос…

***

Я хотел бы молчать но, кажется, не могу;

Я ребёнок, искавший крошки зимой в снегу,

Я солдат, что за ночь побоища стал седым,

Партизан, на последнем вздохе сглотнувший дым,

Я блокадник, застывший замертво у станка,

Я девчонка, сестру схватившая за рукав,

Я еврей, пробуривший дырочку из земли,

Чтобы... вдруг не найдут...( заметили и нашли),

Я подопытный кролик вермахтских лагерей -

Чей-то сын, что для них не стоил и двух рублей,

Я та мать, что в одно мгновенье сошла с ума,

Я гора похоронок, скорби людской тюрьма,

Я Хелмно, Треблинка, Белжец и Собибор,

Я от мук и крови выгоревший простор,

Нерождённый ребёнок, отнятая судьба,

Я в яру распятом щуплых людей гурьба,

Я над грудой тел склонённая медсестра,

Я истошный крик земных и душевных ран;

Огнемётом и потом выбитая стезя,

Я огромное что-то, что предавать нельзя.