Придётся брести наугад

Помехи

Вымокла до нитки
под тропическим ливнем
помех сотовой связи.

Прогнившие доски пола –
то ли женского
то ли мужского –
натужно скрипят
под лишним весом
чужих обещаний.

Расшибая голову
о грудную клетку
изнутри
чьё-то сердце
возможно
перемен требует

но моё – каникул
или отпуска
без содержания…

Ветер

Ветер уснул в моём рюкзаке.
Не дышит в спину, не трогает плечо.
Ему снится, что он гуляет
По сияющим ледяным кольцам
Сатурна,
Сажает тюльпаны на Венере,
Собирает Луну из стеклянной мозаики.


Ему снится вечер с пятью закатами
И утро без рассвета,
Океан с полупрозрачным
двойным дном
И леса, уходящие корнями
в лиловое небо.

Проснувшись, он звякнет
колокольчиком
И унесётся расчёсывать сухие травы
На склонах ближайших гор,
А мне останется лишь горсть
битого стекла,
Заледеневший лепесток тюльпана,
Пара карандашных набросков
заката,
Чёрно-белых, как солнечный ветер,
Да ржавая монета, завалившаяся
за подкладку.

Рыбы

Темнеет.
Иду по парку с чужим человеком.
Он не держит меня за руку.
Да этого и не нужно.
– Посмотри, как отражаются огни
в воде озера, – говорю.

Вместо этого
он смотрит на меня –
с недоумением.

Я ухожу по сырой, пьяной,
освещённой редкими оранжевыми
фонарями улице.
Будто по дну озера.

Пусть себе недоумевает.
А я буду и дальше гулять по дну
и воображать, что облака,
плывущие в тёмном небе, –
это сказочные хищные рыбы.

Куда бы спрятаться
от их слепых глаз?

В пустоте

В здешнем небе,
вечно-оранжевом,
никогда не видно солнца.
Оно, наверное, есть,
но прячется
за игольчатым горизонтом.
Иначе откуда свет?

Здешние скалы
удивительно сиреневы
с переходом в фиолетовый,
а кое-где в индиго
и даже ультрамарин.

Здешние скалы –
высокие столбы
на глубоко-зелёной равнине.
Их качает ветер.
Они похожи на безумцев,
застывших в случайных позах.

Я сижу на вершине скалы.
Её круглое основание
уверенно мнёт траву.
Хотя я точно не знаю,
есть ли там, на равнине,
трава,

есть ли там, на равнине,
хоть что-то.

Или, может, здешние
сиреневые скалы
болтаются в глубоко-зелёной
пустоте.

За поворотом море

В стылое небо чужими глазами глядя,
Солнце сверяешь с часами на правой руке.
Стянуты в узел заката рыжие пряди,
Пыль на ботинках, подошвы в сером песке.

Стопка обид, страстей, новых любовей,
Снов и надежд в слишком большом рюкзаке.
Судя по карте, за поворотом море,
А перед ним разноцветные пятна боке.

Солнце падает вниз, обгоняя тревоги,
И каждый вечер тонет в новой реке.
В дымке надежд снова не видно дороги,
Придётся брести наугад в никуда налегке.

В небо чужое глазами чужими глядя,
Путаешь солнце с часами на левой руке.
Пахнут лавандой полуночи синие пряди…
А вместо моря солёная лужа

Не тем

И вот я стала
Не тем, кем хотела.
Не тем…

И для ночных разговоров –
Как прежде – с собою
Вдруг больше нет тем.
Нет тем…

И хватит метаться:
Стекло отражает чужое лицо –
Моё…

За ним темнота
Да трели сверчков
Без луны и без звёзд.
Без звёзд…

на сером песке.