Насколько правдивы сведения о жестокости маршала Жукова, о том, что он осуществлял командование через расстрелы?
П. Никифоров, учитель, Тула
На вопрос нашего читателя отвечает военный историк и писатель Сергей Михеенков, автор биографии маршала И.С. Конева, ныне работающий над жизнеописанием маршала Г.К. Жукова.
Вот он принял командование войсками Западного фронта 10 октября 1941 года. Войск, по существу, не было. Все они остались в «котлах» под Вязьмой, Рославлем и Брянском.
13 октября Жуков издаёт приказ: «Трусость и паника в этих условиях равносильны предательству и измене Родине. В связи с этим приказываю:
1. Трусов и паникёров, бросающих поле боя, отходящих без разрешения с занимаемых позиций, бросающих оружие и технику, расстреливать на месте.
2. Военному трибуналу и прокурору фронта обеспечить выполнение настоящего приказа. Товарищи красноармейцы, командиры и политработники, будьте мужественны и стойки.
НИ ШАГУ НАЗАД! ВПЕРЁД ЗА РОДИНУ!»
И там же: «Учитывая особо важное значение укреп. рубежа, объявить всему командному составу до отделения включительно о категорическом запрещении отходить с рубежа. Все отошедшие без письменного приказа военного совета фронта и армии подлежат расстрелу».
А теперь давайте с документами в руках посмотрим, что же произошло на участке 17-й стрелковой дивизии и за что её командир был отдан под трибунал.
17-я стрелковая, бывшая Москворецкая дивизия народного ополчения, в момент осеннего наступления немцев на Москву (операция «Тайфун») была почти целиком разбита. Командовал ею П.С. Козлов, комиссар – бригадный комиссар С.И. Яковлев.
Вяземскую группировку наших двух фронтов немцы охватили танковыми клещами и потом уничтожали в огромном «котле», вырваться из которого удалось немногим. 17-я, понеся огромные потери, всё же вышла.
В Белоусове на Варшавском шоссе, в нескольких километрах от Угодского Завода и Стрелковки, родины комфронта Жукова, дивизию переформировывают, пополняют и ставят в оборону на стыке 49-й и 43-й армий как раз в районе Стрелковки со штабом в Угодском Заводе. При первом же незначительном нажиме немцев полки её рассыпаются и бегут. Бегущие оставляют историческое Тарутино и оголяют фланги соседних дивизий, которые стоят как вкопанные. Ломается оборона, и армиям в центре Западного фронта, прикрывающим ось Варшавского шоссе, грозят окружение и разгром.
Так появился приказ комфронта от 22 октября – «…и перед строем расстрелять». Но был ли расстрелян полковник Козлов?
Недавно в каком-то либеральном издании прочитал запальчивую статью некоего «военного историка» – и вот что там говорится: «Командир 17-й стрелковой дивизии полковник Козлов П.С. и военком дивизии бригадный комиссар Яковлев С.И. были расстреляны перед строем личного состава».
Проверим же с документами в руках эту «скрытую правду войны».
Из донесения генерала Голубева Жукову 31 октября 1941 года: «…Докладываю о преступном факте. Сегодня на месте установил, что бывший командир 17 стрелковой дивизии Козлов не был расстрелян перед строем, а бежал от конвоя. Назначаю следствие».
Читатель скажет: мол, ладно, этот от расстрела бежал, а как же другие?
Когда на фронте становилось особенно горячо, Жуков, как правило, «расстреливал» много и часто.
Вот ещё один пример, он относится к тем же октябрьским дням 41-го. Частями 49-й армии генерала И.Г. Захаркина только что оставлена Калуга. Жуков – Захаркину, копия т. Сталину.
«1. Немедленно дать объяснение, на каком основании Вы бросили Калугу без разрешения Ставки и Военного Совета фронта и со штабом сами уехали в Тарусу.
2. Переходом в контрнаступление восстановить положение: в противном случае за самовольный отход от г. Калуга не только командование частей, но и Вы будете расстреляны...»
Калугу Захаркин не вернул. Но Жуков его не расстрелял.
Не расстреляют и генерала Долматова. Его 31-я армия будет разгромлена тогда же, в октябре, в районе Ржева. Жуков отстранил Долматова от командования армией, отдал под трибунал. Но суд не найдёт его смертельной вины. Впоследствии генерал Долматов будет успешно командовать стрелковыми дивизиями и с одной из них дойдёт до Победы.
Но вернёмся к загадочным судьбам командира и комиссара 17-й стрелковой дивизии.
Козлов Пётр Сергеевич. 1905 года рождения. В Красной Армии с 1926 года. Член ВКП(б) с 1928 года. Участник советско-финляндской войны. Отличился в боях, за что награждён орденом Красного Знамени. Окончил Военную академию им. М.В. Фрунзе. Был инструктором парашютного спорта. В короткий срок изучил немецкий язык, почти в совершенстве овладел разговорной речью.
Прекрасный послужной список! Молод, умён, физически крепок. Судя по той энергии, которую он проявил в изучении немецкого языка и парашютного дела, обладал волевым характером. Сочетание же двух новых профессий – парашютного дела и знания немецкого языка – наводит на совершенно определённые мысли о том, для чего нужны одному человеку – командиру стрелкового полка! – именно эти знания и навыки.
Дальнейшая же судьба бригадного комиссара Яковлева такова: лишён наград, понижен в звании и направлен на Ленинградский фронт, служил в должности старшего инструктора политотдела 46-й стрелковой дивизии 52-й армии.
Конечно, были и расстрелянные. Потому что были и предатели, и трусы. Но суть Жукова-полководца не в жестокости и милости к своим подчинённым, которые порой забывали об уставе и воинском долге. А расстрелянных по прямому приказу Жукова история Великой Отечественной войны, если брать за основу документы, а не легенды и досужий вымысел, не припоминает.
Фронтовики говорят: во время артналёта снаряды в первую очередь срубают верхушки самых высоких деревьев.
Сейчас, размышляя о нашей истории периода Великой Отечественной войны, надо отдавать себе отчёт вот в чём. Те битвы закончены. Наши деды провели их блестяще. Отечество отстояли. Но битва за Победу, за маршала Жукова продолжается. И это уже наша борьба.