Ольга Маркова
Родилась в Астрахани. Историк по образованию. Член Союза российских писателей, Союза журналистов России, Интернационального союза писателей. Более двадцати лет посвятила работе в музейных филиалах Астрахани. В настоящее время занимается экскурсионной деятельностью в Астраханском природном биосферном заповеднике, путешествует с туристами на лодках по Каспийскому взморью.
Автор поэтических сборников «Осенний блюз», «Небесные колодцы» , «Горсть», «Стражник степи», «Дом из речного песка», книги детских стихотворений «Мамины помощники», статей и очерков по краеведению. Дипломант фестивалей авторской песни «Дельта».
* * *
С какого перепуга, с какой-такой лузги
Над конскою подпругой рождаются стихи.
В походах и в гортресте, в рабочих городках
Они, как дрожжи в тесте, как птицы в облаках.
Над стройкой и над станом, над мелочью любой
Они поют осанну и призывают в бой.
Они снуют повсюду и просятся на стол,
Но для стихов посуду никто не изобрёл.
Не всякому гурману даётся без греха
Рассыпчатая манна небесного стиха.
Паня
Среди коробок и витрин, на складе мелочи полезной
Живёт юродивый один, в народе – дурачок известный.
Пьют грузчики, и он попьёт, протянет ржавую монету.
Он и гвоздя не украдёт, хотя гвоздей на складе нету.
Кому свистит, кому шипит, а у кого прощенья просит,
Но внятных слов не произносит, совсем по-птичьи говорит.
Под нос бормочет что-то он, худые руки воздымает,
И то ли машет на ворон, а то ли ангелов гоняет.
Бредёт он в старом пальтеце, в зелёной шапочке на вате,
И тень безумства на лице... Крыло небесной благодати...
* * *
Ах, какая долгая зима.
Снеготаянье и лужетемье.
Ничего неделанье, хотенье
истончиться, выжить из ума.
Что нас ждёт: сума или тюрьма?..
Божий перст?.. Слепое провиденье?..
Но, как встарь, маячат в поле зренья
Родины пустые закрома.
Ледяной стих
Дни из чёток ледяных перебираю,
Всех друзей своих шальных припоминаю.
И заблудших, и безвременно ушедших,
Всех, однажды мне дорогу перешедших.
Время тихо шелестит над головами,
Снег кружится над бетонными домами,
Погружёнными в размытое пространство,
Где равно смешны и грех, и постоянство,
Где у всех одни извечные заботы –
Не остаться без жилья или работы,
Схорониться среди кухонек и спален,
Чтобы вечер был не слишком тривиален,
Дрейфовать и продвигаться к общей цели
В этой города застывшей колыбели...
Изо льда сотворены и дни, и чётки.
Их былые очертания нечётки,
Разбиваются с годами и дробятся, –
В этих днях уже мне нечего бояться.
Я давно превозмогла душевный трепет,
Страх полночный, полусонный детский лепет,
Всех снегов былых и таянье, и негу,
Непомерное влеченье к человеку:
К человечьему теплу, столу, обеду,
К разговорам ни о чём или об этом...
Город вымощен снегами, заморожен.
Он меня перехитрить уже не сможет,
Обмануть, загнать в тупик,
встряхнуть и выжать,
Видно понял, что я в нём сумею выжить.
Выжить, жить и заниматься пустяками:
Человеками, собаками, стихами...
* * *
Кто знает, как расчётлив гений,
Когда, свихнувшись от забот,
Он в сад под яблоню уйдёт,
Дабы найти уединенья,
Забыть постылую войну с женой,
дурацкие пирушки...
Не яблоко – весь шар земной
Ему заедет по макушке.
Печально будет плакать он,
моля у яблони прощенья,
И сформулирует закон
«Всемирного нетяготенья».
* * *
Утром я в переполненный транспорт
Утрамбуюсь, спеша на работу.
Человек – это справки и паспорт
Или всё-таки большее что-то?
Но когда, всё земное осилив,
Стану всех облаков невесомей,
Вдруг пойму: человек – это символ
Бесконечности – не хромосомы.