Очень жаль, что поводом к разговору о Дмитрии Губерниеве стала скандальная история, из-за которой прекрасного спортивного журналиста отстранили от эфира. Его работа достойна обширного аналитического материала, но обстоятельства складываются так, что нужно реагировать на злободневное событие в жанре реплики.
Итак, в результате технического брака достоянием гласности оказался частный разговор в перерыве футбольной трансляции. СМИ моментально растиражировали запись, вовлекая аудиторию в спор о журналистской этике, хотя поводом для подобной дискуссии конкретный случай быть не может в принципе. Приватные высказывания, не предназначенные для широкой публики, оценивать могут лишь высшие силы по своему особому счёту. Однако множество смертных, оказавшихся, по существу, в роли подслушивающих, с какой-то удивительной яростью стали давать нелицеприятные оценки: кто-то защищал общественную нравственность от непечатной лексики, кто-то – вратаря «Зенита» от несправедливых характеристик. Даже Аркадий Дворкович выразил своё отношение, предложив руководству канала Дмитрия Губерниева уволить.
И вот что в связи с множеством критических высказываний кажется. Критики как будто ждали повода – любого, более или менее значимого, – чтобы проявить своё отношение к тому, кого ненавидят давно и страстно. И тут главный вопрос: за что ненавидят Губерниева?..
Дмитрий – последний из представителей старой советской школы (не по возрасту, а по реализуемым принципам). Он последний, кто эмоционально, беззаветно (и часто не имея для того достаточных фактических оснований) болеет за наших. Продолжает болеть, несмотря ни на что, дерёт глотку, заводит зрителя, заставляет сидящих у экрана переживать за соотечественников.
В качестве иллюстрации метода, противоположного губерниевскому, можно вспомнить последний матч «Рубина» в Лиге чемпионов, когда комментатор рассуждал о футбольных тонкостях, с холодным носом наблюдая за фиаско российской команды. Иногда казалось, что он и вовсе болеет за французов. И надо сказать, данный матч не исключение.
Новая генерация телекомментаторов, футбольных в частности, демонстративно нейтральна. Для них главная ценность – бравирование осведомлённостью. Наши спортивные журналисты знают всё о зарубежных чемпионатах и как будто убеждают аудиторию, а заодно и самих себя, что прочно встроены в европейскую спортивную систему. Оттуда и взирают они на российский спорт с высокомерием и снобизмом, подчёркивая интонационно, всем своим видом, что футбол для них – «чистое искусство» и сопутствующие ему факторы – политические, патриотические – не входят в сферу профессиональных интересов.
И вот на фоне этого высокомерного «взгляда с дистанции» возникает Дмитрий Губерниев со всем своим мощным темпераментом и чувством Родины. С его помощью зрители – разрозненные потребители, разъединённые обыватели – постепенно начинают представлять собой общность… Но оттуда, с высоты европейских ценностей, выглядит это как-то… пафосно и угрожающе.
Не потому ли зрителя пытаются убедить, что Дмитрий Губерниев хам и матерщинник?
Как будто мы не понимаем, что настоящие хамы и матерщинники сквернословят публично, зная точно – их снимают. Они делают это намеренно и безнаказанно. А телевидение лишь микширует (не вырезает), лишь привычно «запикивает» нецензурщину. В этом, собственно, и состоят лицемерие и ханжество: не замечать ежедневно происходящее на экране непотребство, но дотошно, смакуя детали, препарировать «дело Губерниева».
Оставьте мужика в покое, пусть работает.