В час, когда, наполняясь вселенской тоской,
В небе облако хмуро плывёт, словно инок,
Я встаю с утюгом над гладильной доской
И шнурки достаю из осенних ботинок.
Я люблю этот тихий и мудрый процесс,
На шнурки от ботинок задумчиво глядя,
Словно глажу ладонью у юных принцесс
Шелковистых волос непослушные пряди.
Может, кто-то решит, что напрасен мой труд,
Что старанья мои и ничтожны, и вздорны,
Только если их гладить – шнурки оживут,
Распрямясь, обретут безупречные формы.
Кто-то жаждет богатств, кто-то ищет Грааль,
Кто-то сходит с катушек от славы и власти,
А я глажу шнурки утюгом от «Тефаль»,
И плевать я хотел на мирские напасти!
Что ты, милая, с грустью глядишь в никуда,
Огорчаясь, что каши не сваришь со мною?
Подожди, вот поглажу шнурки – и тогда
Я тебе подарю поцелуй под луною!
Где-то тройка бежит, бубенцами звеня,
Кто-то в тройке торопится счастью навстречу.
Не спеши, всё равно ты не любишь меня,
Дай догладить шнурки в этот пасмурный вечер!
На земле, что увязла в деньгах на крови,
Где погрязли в коррупции кошки и птицы,
Так пронзительно мало добра и любви,
Что к шнуркам от ботинок пора обратиться!
Вряд ли что-нибудь мне суждено изменить
В нашем мире, который по сути ничтожен,
Но зато хоть шнурок, безупречный, как нить,
Будет мною поглажен на радость прохожим!