Вертолёт Алексею сразу не понравился. Ещё на земле было видно, что машине уже давно пора занять достойное место в музее. Где-нибудь рядом с паровозом. Когда он поднимался на борт, острое чувство погнало его прочь из кабины. На секунду он замешкался, нащупывая в кармане телефон.
Послать компанию к чёрту с её нефтяными вышками, проектами, проверками? И зарплатой, двухмесячным оплачиваемым отпуском, возможностью каждый год за бесценок ездить в лучшие и красивейшие места по всему миру по корпоративной визе? Пальцы сами отпустили мобильник, в дополнение ещё и затолкнув его поглубже в карман.
Сейчас, на втором часу полёта, тот внезапный порыв уже не казался Алексею таким бессмысленным. Он посмотрел на Ивана – директора буровой, которую они летели инспектировать. Иван налетал на таких вертолётах не один десяток часов и был сейчас совершенно спокоен. Это внушало уверенность.
Машину тряхнуло особо сильно.
Подобрав прикушенный язык, Алексей обратился к своему сопровождающему:
– Вам не кажется, что вибрации усилились за последние десять минут?
Иван пустым взглядом смерил Алексея. Можно представить, кого он сейчас видит: взмыленный, бледный, трясущийся нервной дрожью столичный клерк. Псих и аэрофоб.
– По-моему, всё нормально. Поверьте моему опыту, мы ещё комфортно летим. – В тоне чувствовались нескрываемые высокомерные покровительственные нотки.
– Я не про тряску, – не унимался Алексей, – вибрация. Как будто у машины движок троит.
– Да что вы…
Новую покровительственную тираду прервал громкий хлопок. На секунду в салоне стало абсолютно тихо. Тряска прекратилась. Алексей почувствовал, как кровь приливает к его голове, а скудный завтрак, подававшийся в провинциальной гостинице, просится наружу.
Машина начала падать.
Из кабины пилотов было слышно деловитое бормотание. Алексей улавливал в потоке полузнакомые слова.
«…отказ двигателя…»
«…авторотация…»
«…тайга… сесть…»
Вертолёт стремился вниз, сопровождая своё падение шелестом свободно вращающихся лопастей. Алексей как завороженный смотрел в крошечный иллюминатор на приближающиеся шапки вековых елей, присыпанные снегом. Очень скоро он начал различать отдельные ветки, затем иголки на них. Испуганный видом приближающейся железной махины, с одной из веток махнул вниз крохотный зверёк.
Затем ветки заслонили всё стекло. Послышался дикий грохот, переходящий в рёв разрываемого металла и бьющегося стекла. Стена кабины, медленно вспухая металлическими кривыми пузырями, надвинулась на Алексея. Ремень кресла не выдержал, и он выпорхнул со своего сиденья навстречу железным объятиям. Стена ещё оставалась на небольшом расстоянии от его лица, когда мозг услужливо отключился.
– Добрый день, – раздался приветливый голос из-за спины. Алексей дёрнулся и потерял равновесие. Он уже приготовился к бесконечному падению в белёсую светящуюся даль, но под его повалившимся на бок телом снова оказалась та же невидимая твердь, которая пропала сразу, как только он встал.
– Простите, что напугал вас. Но у нас с вами есть одно безотлагательное дело.
Алексей обернулся. Голос принадлежал высокому молодому человеку в элегантном светло-сером деловом костюме. Взгляд лазурно-голубых глаз из-под русой чёлки был острым, но добрым. Красивое и мужественное лицо портил глубокий шрам, проходящий от виска до самого подбородка через щеку.
Незнакомец протянул руку, помогая Алексею подняться. Затем он поправил пиджак и, слегка поклонившись, представился:
– Агенор.
Алексей машинально протянул руку:
– Алексей.
– Спасибо, я знаю. – Рукопожатие Агенора было крепким, как гидравлические тиски. Он аккуратно взял Алексея за плечи.
– Пойдёмте, дорогой мой. У нас сейчас будет важный разговор. А по дороге я вам обрисую ситуацию.
Алексей побрёл сквозь белую пустоту, увлекаемый собеседником.
– Итак, вы сильный человек, и, я знаю, примете эту новость стойко, – голос Агенора звучал успокаивающе, словно мамина колыбельная.
– Вы умерли.
Алексей остановился и посмотрел в глаза своего спутника. Почему-то он не был удивлён. Сейчас же на него нахлынули воспоминания. Вертолёт, падение. Надвигающаяся железная стенка. Он тяжело вздохнул. Агенор снова приобнял его и повёл дальше.
– Да, действительно вертолёт. Знаете, вам ещё повезло. – Он многозначительно улыбнулся. – Ваш спутник, Иван, ещё жив. Ребята сказали мне, что, согласно базе данных, он умрёт только через четырнадцать часов от переохлаждения. – Брр – шрам на щеке дёрнулся. – Тяжкая смерть. А один из пилотов так вообще останется жив. Но калекой на всю жизнь. И вот ему мы уже ничем не сможем помочь. – Лицо Агенора выразило непритворную грусть. – Ну, разумеется, пока он сам к нам не придёт.
За разговором они незаметно оказались в небольшом помещении, напоминающем офисную комнату. Только стены комнаты были сделаны всё из того же белого плотного тумана. Здесь он казался почти мраморным. В центре комнаты стоял письменный стол из ДСП с компьютером. Надпись на системном блоке гласила: DELL. Агенор перехватил взгляд Алексея.
– О да! Наша гордость! На Формозе целая фура с компьютерами перевернулась и загорелась. Новейшие машины. И сразу к нам. – Он любовно похлопал крышку корпуса, обошёл стол и присел в огромное антикварное кожаное кресло перед компьютером. Жестом он пригласил Алексея сесть в кресло поменьше рядом.
Привычным жестом Агенор щёлкнул кнопкой на панели интеркома и произнёс:
– Пенфесилия, нам два чая, пожалуйста. Гостю с бергамотом и лимоном. И с двумя кусочками сахара.
Алексей даже не удивился, когда странный знакомый заказал его самый любимый чай. Тем временем Агенор повернулся к своему гостю.
– Кстати, совсем забыл. Вы же, наверное, так и не поняли, кто я. – В его руке возникла плотная белая визитная карточка. Её поверхность украшали малознакомые Алексею буквы: Αγήνωρ. Пальцы Агенора услужливо перевернули карточку, показав надпись по-русски: «Агенор, ангел-хранитель третьего класса».
– Да, уважаемый Алексей. Я ваш ангел-хранитель, – с этими словами ангел блаженно растянулся в кресле, хрустнув суставами. – Точнее, ваш – это слишком сильно сказано. Персонального ангела мы даём только настоящим праведникам. Даже президентам и то не положено. – Он подмигнул и, уставившись в монитор, начал бубнить под нос: – Так, лёгкие наркотики, пьянство. Гм, стандартный набор. О! С первой работы украли типографский комплекс. Оригинально.
Алексей покраснел.
– Да я не хотел, – начал мямлить он.
– Знаю-знаю, – оборвал Агенор, – подставили вас. Но не переживайте, в вашем досье и хороших дел много. Мы вас тут не судить собрались.
Возле стола из ниоткуда возникла тонкая фигура секретарши в брючном костюме. В руках у неё был поднос с двумя чашками.
– Спасибо, милая, – Агенор принял чашки, и секретарша растворилась в воздухе. Прихлёбывая чай, он придвинул монитор к Алексею.
– Итак, зачем вы здесь, – утвердительным тоном сказал ангел. – Вы умерли не в свой срок. Насильственная смерть никогда не бывает вовремя. Я как ангел-хранитель обязан сообщить вам, что у каждого человека есть возможность в такой ситуации вернуться в тот момент жизни, который определил его последующую гибель. Это как сохранение в компьютерной игре.
Алексей понимающе кивнул.
– И ещё хочу предупредить, – шрам на щеке заговорщически подёрнулся, – вы не будете помнить ничего после восстановления. Нельзя это, а то будете вы, люди, чудить на каждом шагу. А количество «сохранений» оно, знаете ли, ограничено.
Алексей снова кивнул и уставился в монитор. Тот показывал несколько фотографий из его жизни.
– У вас есть пять точек. Можете свободно выбрать любую. – Агенор начал водить пальцем по экрану, комментируя фотографии. – Ну, школу я вам не рекомендую. Конечно, если завалить выпускной по химии, на буровую ехать не придётся, но перспективы вряд ли потом будут радужные.
На одной из фотографий Алексей увидел себя в образе дрожащего от страха школьника, стоящего перед грозной кафедрой, полной членов госкомиссии, принимающих у него экзамен.
– С институтом то же самое. – Ангел даже не стал заострять внимание на столь волнительном периоде жизни своего клиента. – Я бы порекомендовал вам выбрать вот эту точку, – он ткнул пальцем в фотографию Алексея, входящего в офисную высотку нефтегазовой корпорации-гиганта. – Не ходить бы вам на это собеседование. Да-да. Знаю, отличная работа. Зарплата – закачаешься. Даже врать не буду, лучшего шанса устроиться у вас нет. Но это не ваше. Поверьте моему опыту. – Агенор приблизил своё лицо к глазам Алексея и говорил почти ему в нос. Алексей отчаянно отшатнулся и ткнул пальцем в последнюю фотографию:
– А это что?
Агенор грустно усмехнулся.
– Тысячелетия проходят, а вы, люди, не меняетесь. Это последняя точка. Вы садитесь в вертолёт. – Фотография действительно показывала Алексея, запрыгивающего на подножку обречённой винтокрылой машины.
– Хорошо. Давайте туда. – Алексей ещё раз указал на фото и, встретив вопросительный взгляд ангела, энергично закивал. – Туда-туда. Мне кажется, это будет самый правильный ход.
– Хорошо, вы сделали свой выбор. – Ангел быстро что-то нажал на клавиатуре, и Алексей почувствовал, как матовая твердь под ним проваливается, и он вместе с креслом начинает падать куда-то вниз. Вслед ему послышалось еле уловимое бормотание Агенора:
– Вот люди, никогда не могут сделать правильный выбор…
Пальцы, дрожа, набирали телефон Босса. Недовольный голос на том конце провода пробухтел:
– Алексей, вы уже готовы доложить мне по состоянию буровой?
На Алексея напал ступор, испытываемый каждым прилежным подчинённым при разговоре с большим начальством.
– Нет-нет. Пока не готов, – голос предательски дал петуха. – Я просто хотел уточнить, обязательно ли ехать сегодня. Дмитрий что-то говорил про неготовую документацию. – Дмитрий, директор буровой, выглянув из кабины, покрутил Алексею пальцем у виска и показал жестами:
«Дурак, он же тебя задушит!»
В подтверждение этих слов трубка взорвалась криком:
– Какая, к чёрту, документация! Быстро на вышку! Чтоб через четыре часа у меня в почте был твой подробный отчёт! Уволю к чёртовой матери! – Динамик заплакал гудками.
На негнущихся ногах Алексей залез в кабину. Потёртый по краям ремень, приделанный к старому неудобному креслу, никак не хотел пристёгиваться. Поборов ремень, Алексей бросил взгляд через стекло крохотного иллюминатора.
На секунду ему показалось, что с той стороны на него смотрит, осуждающе качая головой, высокий молодой человек с русыми волосами и светлым добрым лицом, изуродованным глубоким длинным шрамом. В голове явственно прозвучал голос:
«Эх, Алексей. Ради чего?»
Голос потонул в рёве двигателя. Лопасти над головой начали мерно описывать круги, со свистом разрезая воздух. Алексей тряхнул головой.
Сутки в пути – чего только не привидится.
Вертолёт мягко качнулся и начал набирать высоту. Кресло затрясла противная, постепенно усиливающаяся вибрация...