Тихий свет родительских суббот

Как тебе без Родины, подруга?

Горький смысл понятия «разлука»

Слишком долго, милая, не пей!

Как тебе без Родины, подруга,

Без берёзок наших и церквей?

Без полей, поросших мелколесьем,

Без родных ухабистых дорог,

Без щемящих душу русских песен,

Из любви проросших и тревог?

Здесь у нас ромашковое лето,

Море земляники и маслят,

От росы промокшие рассветы

Комарьём и птицами звенят.

Как тебе живётся, сбившись с круга,

И о чём сейчас твоя печаль?

Может, запах скошенного луга

Вспомнился и в прошлое умчал?

Там тропинка узенькая вьётся,

Вот уже знакомый поворот

К рощице, где прямо в душу льётся

Тихий свет родительских суббот...

Жизнь – всегда хождение по мукам,

Но ведь что-то прибавляет сил!

Как тебе без Родины, подруга?

Как тебе без дедовских могил?

На пороге зимы

На пороге зимы

Хорошо оглянуться на лето,

Чтобы яркие краски

С собой в белоснежие взять,

Насладиться теплом

И наполниться солнечным светом

Через этот прощальный,

Сквозь осень протянутый взгляд.

На пороге зимы

Хорошо постоять, вспоминая

Негу тёплой земли

И медовые запахи трав

И цветы луговые –

Осколки забытого рая –

Светлым взглядом окинув

И любящим сердцем обняв.

На пороге зимы,

Пока дверь за тобой не закрыта,

Память сердца легко

Проникает сквозь стену дождей

В те места, где заря

Кем-то с неба на воду пролита

И небесные птицы

Бесшумно купаются в ней.

Скоро в наших местах

Снегопады засыплют бурьяны,

Станет небо поближе,

А рощи надолго немы,

Заварю мятный чай,

И кружочек лимона в стакане

Мне напомнит о лете

Среди неуюта зимы.

Баллада о воскресшем храме

В селе Городище блестят купола

Большого Успенского храма.

Я в юности с ним по соседству жила

В избушке приземистой самой.

Жила на квартире у дальней родни

И в среднюю школу ходила.

О, как далеки эти вешние дни,

Как долго их память хранила!

Избушка смотрела

           на Санчурский тракт,

Гудящий и денно и нощно,

Её украшением был палисад

С весёлой семейкой цветочной.

Малина росла в уголке за крыльцом,

На вкус не встречала я слаще.

А храм был в то время

                   машинным двором,

С утра и до ночи шумящим.

Когда-то витали в нём запахи роз,

Звучало священное слово,

Теперь же пропах он мазутом насквозь,

Был грязен, задымлен, заплёван.

Людьми осквернялся он изо дня в день

Табачным угаром и матом,

И длился годами

            тот дьявольский плен,

И плакали ангелы рядом.

На кладбище старом –

                     могилы, кресты,

А храм без креста – сиротина…

Меня ж в неизвестность

                        манили мечты,

Душистые, словно малина.

Те юные годы мне кажутся сном:

Жила ли тогда настоящим,

Где вера и правда брались на излом,

А ложь становилась всё ярче.

Минуло полвека. Я в эти места

Приехала прошлое вспомнить,

И храм тот увидеть под сенью креста,

И сердце любовью наполнить

Ко всем, кто тропинку к нему отыскал,

И кто от забвенья избавил,

Чтоб вновь он духовной

                 лечебницей стал

И компасом в мире без правил.

По травам зелёным я к Троице шла

С букетом берёзовых веток,

И пели мне празднично колокола

О небе высоком и светлом.

Из храма вернулась, неверящий брат

Спросил: не пропахла мазутом?

Ах, видел бы он Богородицы взгляд,

Печальный, прощающий,

                      любящий взгляд…

О нём я молилась Ей утром.

Нерушимая стена

Древнерусский город Киев

Вновь во власти тёмных сил.

Тучи бесов, новых виев

На беду свою взрастил.

Всюду попраны святыни,

Льётся праведная кровь,

Но спасёт его и ныне

Божьей Матери любовь.

Из глубин людского стона

Лучезарна и грозна

Снова явится икона

«Нерушимая Стена».

Над разрухою и пеплом

На воздухе поплывёт,

Вслед за Нею воин светлый

С красным знаменем пройдёт.

А у Божьего Престола

Князь Владимир предстоит,

На родных его просторах

Битва с нечистью кипит.

Прощание славянки

Полны военкоматы спозаранку,

Запасники стоят в очередях,

Бессмертный марш

           «Прощание славянки»

Звучит на привокзальных площадях.

Ещё пусты плацкартные вагоны,

Ещё скучает поезд на путях,

Полощет ветер Родины знамёна

И осушает слёзы на щеках.

Команда «Стройся!»

           разомкнёт объятья

И поцелуй последний оборвёт,

Сомкнув ряды,

         мужчины станут ратью –

Кто к славе, кто в бессмертие шагнёт.

Баллада о нечаянной встрече

Они друг друга в юности любили,

Но не сбылось, не вышло, не срослось.

Какой-то дикой центробежной силой

Их разметало, бросило поврозь.

Прожили жизнь ни горячо, ни сладко,

Детей растили, нянчили внучат,

И, вспоминая прошлое украдкой,

Приказывали сердцу замолчать.

Десятки лет судьба их не сводила,

Как им жилось – об этом ни гу-гу,

И лишь однажды оказала милость:

Свела их вместе в дружеском кругу.

Погасшая, усталая, без грима,

Она стояла тихо у окна.

Прекрасный образ,

        памятью хранимый,

Кричал ему: «Нет, это не она!»

С каким-то странным

             внутренним испугом

Поняв внезапно: встрече он не рад,

Поднёс к губам протянутую руку,

Вдохнул духов забытый аромат…

Исчезло вдруг

    трёхмерное пространство

И где-то, в измерении другом,

Он, выйдя вон из тягостного транса,

В душе опять почувствовал огонь.

Под толщею житейских наслоений

Он не зачах, но теплился едва.

И вот – ожил, и за одно мгновенье

Затрепетал, занялся, запылал.

Глаза, теплея, встретились с глазами,

Её глазами в сеточке морщин,

И обо всём без слов сказали сами –

Глаза, известно, зеркало души.

…Мне это в память врезалось навеки:

Квадрат окна мерцающий, а в нём

Два пожилых счастливых человека,

Светящихся божественным огнём.

Посадил Бог семечко

Во благое времечко,

в ночь любви

Посадил Бог семечко

и сказал: живи!

Под сердечком маминым

(как слова просты!)

Человечек маленький

стал расти.

Девочка ли, мальчик ли,

но у малыша

Глазки есть и пальчики,

а ещё – душа.

Весело ли, грустно ли,

то не знаем мы,

Он живёт и чувствует

через маму мир.

С радостями, с бедами,

мир добра и зла,

Таинственный, неведомый –

такие вот дела.

Через девять месяцев

или в ранний срок

С чем младенчик встретится,

знают мать и Бог.