.
Жил такой парень: Сборник
воспоминаний и стихотворений
о Шукшине. – Белокуриха, 2011.
– 999 экз.
Память людская – тоже
жизнь... – Белокуриха,
2011. – 500 экз.
Из Алтайского края, из глубины России, ко мне пришёл увесистый пакет, который невольно заставил встряхнуться и вспомнить прошлое, – прислал его мой старый товарищ Виктор Иванович Ащеулов. В пакете находились две книги: одна о Василии Макаровиче Шукшине, вторая – об Анатолии Пантелеевиче Соболеве.
О Шукшине сказано уже много, добавить что-либо новое трудно, но в книге «Жил такой парень» подмечены некие тонкости, связанные с местным колоритом, с Алтаем, с людом здешним. У себя, в родной деревне, Шукшин был совсем иным, чем, допустим, в асфальтовой Москве, и этот «другой Шукшин» интересен не менее, чем Шукшин, который давно и хорошо известен. «Жил такой парень» – это слово о великом мастере кино и литературы, сказанное теми, кто знал его и любил, кто запомнил его таким, каким он был когда-то на Алтае (и не только там), и пронёс этот светлый лик через свою жизнь.
Среди таких людей, помнящих родство, – немало именитых писателей, Виктор Ащеулов собрал их воспоминания, стихи, устные рассказы (письменные тоже), а также воспоминания родни, земляков, перелопатил, положил на бумагу – получилась поучительная и нужная книга.
Любой человек, взяв её в руки, порадуется обязательно.
Теперь о книге «Память людская – тоже жизнь», посвящённой Анатолию Соболеву. Блестящий прозаик, красивый человек, моряк, прошедший войну на Севере в водолазной команде, автор многих популярных повестей, он всегда был безжалостен к себе, к тому, что пишет, не терпел в литературе даже самой малой, самой крохотной халтуры – всегда работал с полной отдачей, на пределе. Это была работа на износ. Работать по-иному он просто не мог. Возможно, именно поэтому Соболев очень рано ушёл из жизни. А с другой стороны, позади ведь была война… Не стало его в дни писательского съезда в Москве, делегатом которого он являлся, летом 1986 года.
А писателем Соболев был удивительным. Сюжеты выстраивал так, что обязательно потом находился какой-нибудь реально живущий человек, который приходил к Анатолию Пантелеевичу с утверждением:
– Это происходило со мной!
Напрасно Соболев доказывал визитёру, что сюжет повести выдуман от начала до конца, расписан вымышленными деталями и наполнен придуманной художественной тканью, герой «былых времён» не верил этому. Например, Соболев написал как-то повесть «Три Ивана» – про трёх русских военнопленных, бежавших из гитлеровского концлагеря.
По дороге беглецов выследили и поймали в овраге немецкие мальчишки. И, недолго думая, расстреляли, поскольку у этих юных недоумков оказалось оружие.
Соболев, знавший войну в деталях, сказал после выхода книги:
– Мне кажется, что это вот то самое, что называется лицом фашизма, – когда дети расстреливают взрослых.
Он был тысячу раз прав – мудрый человек и пронзительный писатель Анатолий Соболев. И в прозе своей был убедителен и правдив, уж коли к нему пришёл искалеченный мужчина с крупными чертами лица и отрезанным левым ухом и рассказал, что одним из троих бежавших был он. Лишь ему удалось выжить.
Но биографии-то всех троих были выдуманы автором, а сама история была подсказана каким-то второстепенным фактом, почерпнутым то ли в газете, то ли услышанным в обычном бытовом разговоре.
А после публикации повести «Грозовая степь», где есть эпизод, как некий лихой комсомолец сбрасывает крест с церковного купола, а в него, стремясь предотвратить святотатство, дважды стреляют с земли, но не попадают, Соболев получил покаянное письмо из Ульяновска от подполковника в отставке, который признался, что эта история происходила с ним – молод тогда был и дурак дураком…
Вот так и смыкаются иногда литературная выдумка и жизнь, в книге Виктора Ащеулова это подмечено весьма точно. Впрочем, после прочтения один грустный вывод всё-таки напрашивается: очень уж упал ныне уровень литературы, ни в какое сравнение не идут поделки иных художников (от слова «худо») с тем, как и о чём писали раньше и вообще как работали настоящие мастера прозы и поэзии – те же алтайцы Василий Макарович Шукшин и Анатолий Пантелеевич Соболев. Читать их можно часами, не отрываясь и не уставая при этом.
Про современных так называемых мастеров этого не скажешь. Куда мы идём, к какой черте? Кто ответит на этот вопрос?