Анатолий Салуцкий. Однажды в России. Унесённые шквалом 90-х. – М.: Эксмо, 2022. – 464 с.
Фильм Серджио Леоне «Однажды в Америке» вышел на экраны за год до советской перестройки. В тот самый оруэлловский год. Тогда же пришёл в мир апокалиптический «Терминатор» с Арнольдом Шварценеггером в главной роли. В Стране Советов, особенно после Чернобыля, всё навязчивее внушали себе, что именно Союз является потенциальной причиной конца всему.
Мир гангстерского Манхэттена через призму зрения Дэвида по прозвищу Лапша был показан советскому зрителю уже в годы перестройки. В кинотеатры на него с огромным азартом шла публика, особенно молодёжь. Она будто впитывала то, с чем уже очень скоро придётся столкнуться самой, идя путём тех самых американских гангстеров времён сухого закона.
В романе Анатолия Салуцкого «Однажды в России» бандитский мир присутствует лишь опосредованно, лишь упоминаниями. В нём главное идеологические гангстерство, повернувшее мозги людей Страны Советов на 180 градусов, приведя их в состояние великой депрессии с культом наживы и заповедью «человек человеку волк».
Разговор идёт со знанием дела от человека, который был лично включён в те процессы. Ещё в 1990 году у Салуцкого выходил сборник статей «Пророки и пороки», посвящённый критике концепций главных перестроечных светил.
Тогда шла массированная психологическая обработка людей, прельщение их ложными надеждами и утопическими мечтами, теми самыми благими намерениями. Что в итоге, как писал Эдуард Лимонов, очень многих людей сделало «тотально чужими российской цивилизации». Да и новое они намеревались строить именно на принципе отчуждения и чуждости ко всему своему. Что в итоге привело к «сумеркам средневековья» на отечественной почве.
Как вся эта «лапша» оседала на ушах людей, какие деформации производила, Анатолий Салуцкий и рассматривает предельно объективно, начиная от лукавых и подменных перестроечных времён и до первого десятилетия нового века, когда также проявляется эхо распадных лет.
Перестройка шла под лозунгом «хватайте». Бери от жизни всё и прибирай к рукам, что плохо лежит. Высшая цель – обретение благ для себя, причём любой ценой. Тот же Лимонов тогда отмечал, что «ближний видится как объект обмана» и повсеместно стало главенствовать «желание разбоя».
Это было время манипуляции массами и помутнения умов. Салуцкий пишет: «...в случайных, легковозбудимых, а подчас экзальтированных людских множествах причудливо перемешались искренние и честные порывы, растерянность далёких от политики обывателей и озлобление, нетерпение тех, кто жаждал скорых перемен, политический карьеризм и тайные умыслы». Подобная хаотическая многоголосица, нивелирующая смыслы, производила легко внушаемую и управляемую толпу.
Она стала действенным оружием, тараном разрушения: «улица превратилась в курок политического ружья». Как только эта «улица» сделала своё дело, она стала опасной, с ней принялись бороться. И уже 23 февраля 1992 года в Москве демократические власти жестоко разогнали митингующих, объявленных красно-коричневой чумой. Давили оппозицию. Ещё через полтора года полилась кровь.
Мечты о грядущей жизни у многих превратились в разбитое корыто: «Недавние сладкие планы растоптаны в пыль, мечты угасли, он раздавлен тисками новых времён, он всем чужой – от ворон отстал да к павам не пристал, – впереди неизвестность, чреватая великими бедами и беспросветной борьбой за кусок хлеба с тонким слоем масла». Так на головы людей обрушилась шоковая терапия девяностых. Для единиц это время стало подобием Клондайка, для большинства – выживания и социального расизма.
Все те самые души прекрасные порывы, которые ещё недавно побуждали к действиям, прельщали и порождали надежды, бесследно растворились, как и сама перестройка, приказавшая долго жить: «Перестройка-то поколебала державу и в чаду прогресса ушла по-аглицки, не прощаясь, бесславно усопла. Слова такого теперь нигде нет, словно её и не было, словно пять лет страну не ломали».
Это был ветер, разрушительный шквал. Огромная страна была сдунута с карты, а люди оказались унесёнными и разбросанными ветром. Они что корабли в бурю. Одни устояли и спаслись. Над другими взяла верх воля процессов и разнесла в щепки.
Погружение в художественный мир романа «Однажды в России» позволяет прекрасно понять механику и действие тех разрушительных процессов, выработать антидот, по крайней мере для себя.