Владислав Китик,
Одесса
* * *
Убывает тень, если прячется за углом.
Не найдя одобрения, силу теряет вето.
Исчезает город, когда забывают о нём.
Как вольфрам раскалённой спирали,
сгорает лето.
Отрицает воздушные замки,
наглотавшись дыма, вокзал.
Не сбывается сон,
что разнежен у изголовья.
Человек умирает, когда он что смог –
сказал,
А что должен – не смог
и теперь пропал в многословье.
Валентина Трофимова,
Санкт-Петербург
Пляжный зонтик
Он ноябри переживал невыразимо,
Ни дать ни взять седой позёр
с налётом «эго».
А осень гладила дождём шелка
озимых
До декабря, как полагается, до снега.
В лице всё тот же холодок,
но пальцы с дрожью
Искали нервно то – висок,
то – кончик носа.
Небезызвестно – жизнь становится
дороже,
Когда уходит предложение за спросом.
Пустопорожне философию терзая,
Он выгорал своей душой
под солнцем зимним.
Бурча под нос, как будто стужу
отрезая:
«Не понимаю я под снегом
жизнь озимых».
И снова вязкая хандра и межсезонье
И приближение
«дамокловых» курантов.
Но кто-то весело пристроил
пляжный зонтик
Над протекающей от времени
верандой.
Он встрепенулся,
будто выплюнул простуду,
От осознания ничтожности барьера.
И от надежды, что его души остуду
Заметит Бог, очистит снег,
согреет вера.
Ирина Рысь,
Москва
Новый день
Розовеет небо за окошком,
Где рассвет
прищурился чуть-чуть,
Солнечным лучом задел ладошку
И наполнил свежим ветром грудь.
Птицы начинают перекличку,
Пчёлы отправляются в поля.
Открывай же новую страничку
Своей жизни и календаря!
Краски сна недавнего прозрачны,
Прячется в подушку волшебство.
Новый день пришёл, а это значит –
Нужно с радостью встречать его.
Этот день уже не повторится,
Календарь назад не пролистать.
Просыпайся! Надо торопиться
Жить, любить, творить добро,
мечтать.
Елена Литинская,
Нью-Йорк, США
На канале
На закате на канале
Светит неба рыжина.
Бросив якорь, яхты встали
На покой ночного сна.
Рыболовы на канале
Посылают рыбу на...
Эх, не ловится каналья,
Хоть отчётливо видна.
Вечерами на канале –
Эмигрантская волна
В туфлях, в сникерсах,
в сандальях,
Ярко рас-фу-фы-ре-на.
Поздно ночью на канале –
В ресторане у окна.
Мой бокал печалью налит.
Я решительно одна.
Я уже в полуфинале,
И рукой достать до дна.
А когда-то на канале
Я – угодна и годна.
На канале, на канале
Лето, осень и весна.
Век наш короток, брутален,
И прекрасен, и фатален.
И живёт надежда на...
Алексей Золотухин,
село Большое Сорокино, Тюменская область
Дедовы сказы
На крылечке, закат провожая,
Я, набегавшись за день, сижу.
Снова дедовым сказам внимаю,
В душу каждое слово сложу.
Мерно тянется нить разговора,
Завораживая и пьяня.
В нём и Дон, и степные просторы,
И дурманящий дух полыня,
Шёпот паруса чайки казачьей,
Конь каурый над ухом всхрапнёт,
Закричит ли по мужу казачка,
Али сотня сорвётся в намёт.
Не сочтёшь всех сказаний и баек,
Но я в памяти их отслежу.
Снова, детство своё вспоминая,
Вечерком на крылечко сажусь.
Я и сам ноне дед, так уж вышло.
Как суму, память вновь развяжу,
Да про то, что от деда услышал,
Унучатам своим расскажу.
Анатолий Аврутин,
Минск, Беларусь
Пыль
Серая пыль над дорогой пустой,
Серые птицы в причудливом гаме.
Это судьба… Не дано нам иной –
Пыль бесконечная под сапогами.
Ветер… От пыли не видно ни зги,
С пылью смешался
и запах ковылий.
Серою пылью полны сапоги,
Ноздри полны одуряющей пыли.
Те, кто по пыли шагать рождены,
Молча бредут от бессилья
к бессилью…
Серою пылью их души полны,
Очи забиты слепящею пылью.
Серой пылищи причудлива вязь…
След наступает на след
осторожный…
Пылью и сами в пути становясь,
Люди по пыли шагают дорожной.
Так, от попутчиков неотличим,
Одолевает и вёрсты, и мили
Пыли клубок…
И клубятся над ним
Пар от дыханья да облачко пыли…
Сергей Пагын,
Единцы, Молдова
* * *
Лист пролетает по краешку взгляда…
Мне ничего уже, осень, не надо –
птиц голосящих твоих,
долгих дымов, уплывающих в небыль,
снов шелестящих и горького неба…
Я удивительно тих.
Я удивительно пуст и спокоен,
словно зимою бесснежною скроен,
иглами инея сшит.
Строгая даль
и бестрепетность сада.
Лист пролетает по краешку взгляда…
Как же он долго летит!
Сергей Попов,
Воронеж
* * *
Районный ДК закрывался, и гас
фонарь у служебного входа –
и шла по звонку Мельпомена в отказ,
звала Терпсихору свобода.
Кружки прекращали свою колготу,
объект принимала охрана,
и вскачь по ступенькам
с конфетой во рту
слетала фанатка экрана.
И сыпала всласть новостями кино,
что так обожали кружковцы,
ведь руководитель с детьми заодно,
где ставились «Волки и овцы».
Конечно же, это сплошной нафталин,
но нужно по школьной программе
как общее место средь отчих равнин,
как путь от комедии к драме.
Она улыбалась, а я кайфовал
от ярого ретроберета –
начальной луны дальнозоркий овал
разглядывал действие это.
Там не было ни обмираний, ни слёз,
ни тяжких истерик по теме,
а лишь нежелание плакать всерьёз
и преданность этой системе.
И мы без проблем уходили во тьму
сугубо киношного толка,
где всё получается не по уму
и длится смешно и недолго.
Ревнивый Островский грозит кулаком
при экранизации пьесы,
никто не годится мечтать ни о ком –
в мечтаниях лишь интересы,
и бескомпромиссная пышет борьба
за сердце хозяйки дензнаков…
Традиция совести слишком слаба –
финал завсегда одинаков…
Она хохотала, и рушилась тьма,
и было как будто бы утро…
И я понимал, что слетаю с ума
и в фильме снимаюсь как будто.
Про молниеносную здешнюю ночь
и провинциального Феба,
про блудного сына и ясную дочь
неопровержимого неба,
про утренний смех
и решительный свет,
про классику старого мира,
что напрочь обуглен и насмерть запет,
но трепетна ржавая лира.
Ирина Пичугина (Дубовик),
Шебекино, Белгородская область
Осень в предгорьях Памира
Каменистою дорогой,
Медью, золотом звеня,
Дева-осень недотрогой
Ввысь брела, судьбу кляня.
Чёрны косы заплетёны,
Очи узкие горят,
Шаровар узор смятённый,
Сверху – старенький халат.
Семенила осень в горы,
Шла нехоженым путём,
Где вершин недвижных хоры,
Где застыло всё кругом.
Где величественно в космос
Головы вознёс Памир,
Где лавин лишь слышен голос,
Там готов ей брачный пир.
Ждёт жених, в зенит взирает
Пик великий, весь в снегах,
В хрустале вино играет,
Сам в алмазах, жемчугах...
Торопись, он изнывает,
Стонет ветром в ледниках,
И, восторженно внимая,
Осень позабыла страх...
Виталий Молчанов,
Оренбург
Эпоха
Привычно за ушко заправив
истории локон,
Эпоха вздыхает –
мурашки озноба по коже:
– Стеклянный наш мир
обязательно будет
раскокан,
И горю такому никто никогда
не поможет.
Арктический лёд
проливает слезинки участья,
Экватор сжимает кольцо,
как удавку на шее,
А люди друг друга тиранят
в погоне за счастьем,
И эти тиранства
становятся только страшнее.
Известные истины
чёрным на белом выводим,
Возможно, и белым на чёрном –
крошащимся мелом,
Что Родина стоит любви,
ибо тот благороден,
Кто землю родную прикроет
израненным телом.
Плюётся война смертной кровью,
и хроники кадры
О подвигах ратных
с экранов потоками льются…
Ни зла, ни обиды, ни чести,
ни капли азарта –
Лишь чай на диване –
с вареньем вишнёвым
на блюдце.
Лишь плач по мобиле
встающих не в позу, а в позку:
«Пусть гибнут другие, чего им терять,
неимущим!»
Эпохе несчастной
седин добавляя в причёску,
Летит беспилотник – ворона
с ракетным подбрюшьем.
Буравя стремительным телом
морские пучины,
Всплывают касатками
годные к бою подлодки.
А в тёпленьких ваннах
скучают большие мужчины
И плещут пивас бесконечный
в горящие глотки…
Но память разбудит
геройское прошлое током,
Победное знамя поднимет
обычный парнишка.
Стеклянный наш мир
обязательно будет раскокан,
Эпохе к лицу снова станет
солдатская стрижка.
Николай Цыганков,
Клин, Московская область
Осенняя встреча
Обильно красками цвела
Та осень в дни погожие,
И ты такая же была,
Вся на неё похожая.
На голове цветной платок,
Улыбка – солнце лучиком.
И не влюбиться я не мог,
Поймав надежду случая.
Листвой осенней закружил
Поток любви разбуженный.
Я вновь родился, вновь ожил,
Расставшись с грусти тучами.
И пусть осенние дожди
Висят над полем моросью,
Не погасить им жар любви,
Подаренной мне осенью.
Елена Павлова,
Москва
Ступенями воздушных лестниц
Сухим губам привычна соль,
Сомненья облако уносит,
Я поднимаюсь через боль
И прорастаю через осень…
Я точно знаю: смерти нет,
От этого совсем не страшно.
Ведь белый свет и чёрный цвет –
Две половинки жизни нашей…
Здесь нет ни края, ни черты,
Всё перемешано, размыто,
Желанья, тайные мечты
Просеивают через сито…
В колодец неба смотрит взгляд,
Не бойтесь совершать ошибки.
Шум суеты и маскарад –
Всего лишь тщетные попытки
Кому-то что-то доказать,
Себя при этом не унизив.
А надо просто отыскать
Истоки собственного смысла…
В углу сложить чужую роль
Без объяснений неуместных,
Подняться вверх через любовь
Ступенями воздушных лестниц…
Василиса Ковалёва,
Кострома
Мой путь
Я живу в неспускаемом модуле
На рассинхронной орбите,
Что случайно забыли, что создали
Вне горизонта событий.
И не то чтоб совсем там не торкает
Без навигации зондов,
Но за моей переборкою
Нету совсем горизонтов.
И несмотря на обилие
Кластеров типа «болванка»,
Я оказалась стабильнее,
Чем постоянная Планка.
Двигаюсь не энтропически,
Методом проб и пропаж –
Ну не выходит физически
Выставить ровный тангаж.
И не послужит межзвёздное
Точным и ясным ответом,
Лишь сингулярности грозные
Давят авторитетом.
Тихо учусь коррелировать
Курс промеж антиматерий –
Лишь бы не аннигилировать,
Выбрав неверный критерий.
Вроде пока получается,
Если не очень-то строго.
Главное что? – не отчаяться
На антресоли у Бога.