Наталья Аришина. Немилосердные лета: Стихи, проза, дневниковые записи. – М.: Время, 2023. – (Поэтическая библиотека).
Наталья Аришина. Мало кто на Дальнем Востоке вспомнит сейчас это имя, а ведь когда-то яркой звёздочкой просверкала она в ореоле своего гораздо более успешного спутника жизни Ильи Фаликова, едва ли не самого заметного из местных поэтов-шестидесятников.
В прошлом декабре Наталья Сергеевна ушла от нас навсегда (ровно три месяца не дожив до своего 80-летия). Однако первое посмертное издание её последних стихов, дневников и мемуаров, кажется, всё же не даст нам забыть такую по-своему оригинальную и необычную поэтессу.
По признанию составителя сборника (её мужа, Ильи Фаликова): «Книга эта – не финально-всеобъемлющий отчёт литератора о своей работе. Мы застали автора в процессе. Может быть, элемент финиша не чужд самоощущению поэта. Но процесс был прерван. Свет внезапно пропал. Ищем в сумерках...»
Известный советский поэт Александр Межиров как-то заметил, что «стих Натальи Аришиной изначально совершенен... поэтесса исключительно требовательна к себе... справедливо избрала путь несуетного накопления», однако (признаётся сама Наталья Сергеевна) «у него были претензии к моей творческой воле, вернее, к её недостаточному присутствию... Но это была в чистом виде литература, моё главное жизненное пространство».
Cупруг её свидетельствует, что «она была смущена наработанной мастеровитостью, лишним знанием технической стороны нашего дела, её влекла нечаянность, непредумышленность. По природе она была простодушной и знала об этом, в сердцах именуясь простофилей. Но она не собиралась стоять на одном месте, движение вперёд требовало пребывания в форме».
Всё это чувствуется даже по приведённой в сборнике не слишком обширной подборке стихов последнего десятилетия – Наталья Аришина экспериментирует с формой и рифмой, пробует себя даже в таком редком у нас жанре, как парный лимерик («Народ маракайя»). А в лучших, на мой пристрастный взгляд, стихотворениях («Пора…», «Немилосердные лета») легко дотягивается и до новых высот.
Не случайно же Евгений Евтушенко подметил, что в стихах Аришиной «невероятно трогательная семейная интонация, одомашнивающая даже глобальные проблемы добра и зла». Эта же интонация буквально пронизывает её мемуарные и дневниковые записи. Удивительно, но, рассказывая о своей жизни, она почти ничего не говорит о самой себе – только об окружавших людях, никого не упрекая и ни в чём не обвиняя.
Всего тяжелее прощаться с привычным,
забыть при финале о старте отличном,
с упорством держать неизбежный удар
и грустно на мелочи выпустить пар.
Вот о чём вкратце мемуарная повесть Натальи Аришиной «Воспоминанья зарифмую». Илья Фаликов (которого она обозначила там литерой Ф,) вспоминает, что, в отличие от него (яркого и дерзкого), Наталья Сергеевна «за место под солнцем не билась, пряталась в кулисах». Вот и о своём поэтическом «старте отличном» во Владивостоке она тоже почти не упоминает – как и об остальных своих литературных успехах.
Однако постепенно к читателю начинает приходить понимание, что повесть-то совсем не об этом и даже не совсем о поэзии с неизбежными московскими журнально-литературными кругами. Она – о жизни рядом с любимыми людьми. Постепенно и ненавязчиво проступает сквозь описания редакционной и житейской суеты обыденный подвиг женщины, всецело посвятившей себя дому и семье, положившей свой творческий успех на алтарь обеспечения быта и жизненного благополучия мужа, сына, друзей.
«Мне было пятнадцать, – пишет она, – когда шестнадцатилетний мальчик во мне нечто разглядел и естественным образом признал... Через четыре года мы поженились… Татьяна Бек назвала меня сопечальницей И. Ф., одна литературная дама – благополучнейшей женщиной».
Да уж, сплошное это «благополучие» – оплачивать литературной подёнщиной (переводы, машинопись) достаточно вольную жизнь любимого, обеспечивать его чем только можешь, месяцами жить вдали от него...
Однако целых 60 лет они прожили вместе, душа в душу – без настоящей и искренней любви такое вряд ли возможно.
Нет у меня ответа ни на один вопрос.
Как происходят в небе жатва и сенокос?
Как происходит это в новые времена?
Как, не молясь, уходят вечным путём зерна?
Точку всё равно придётся поставить на каком-то отрезке пути. Сейчас как раз удобный момент.
Валерий Королюк, кандидат исторических наук