Литературная Газета
  • Главная
  • О газете
    • История
    • Редакция
      • Главный редактор
      • Редакционный коллектив
    • Рекламодателям
    • Свежий номер
    • Архив
      • 2025 год
      • 2024 год
      • 2023 год
      • 2022 год
      • 2021 год
      • 2020 год
      • 2019 год
      • 2018 год
      • 2017 год
      • 2016 год
      • 2015 год
      • Старая версия сайта
    • Авторы
    • Контакты
    • Партнеры
  • Темы
    • Литература
      • Интервью
      • Информ. материалы
      • Премии
      • Юбилеи
      • Авторские рубрики
    • Политика
      • Актуально
      • Экспертиза
      • Мир и мы
      • Позиция
      • СВО
    • Общество
      • История
      • Дискуссия
      • Образование
      • Право
      • Гуманитарий
      • Импортозамещение
      • Человек
      • Здоровье
    • Культура
    • Кино и ТВ
      • Премьеры
      • Телеведение
      • Сериалы
      • Pro & Contra
      • Радио
    • Клуб 12 стульев
      • Фельетоны
      • Афоризмы
      • Анекдоты
      • Сатира
    • Фотоглас
    • Мнение
      • Колумнисты
      • Точка зрения
    • Интересное
  • Спецпроекты
    • Библиосфера
      • Рецензии
      • Репортажи
      • Обзоры
    • Многоязыкая лира России
    • Литературный резерв
    • ГИПЕРТЕКСТ
    • Невский проспект
    • Белорусский дневник
    • Станционный смотритель
    • Настоящее Прошлое
    • Уникальные особняки
  • Портфель ЛГ
    • Стихи
    • Проза
    • Проба пера
  • Конкурсы
    • Золотое звено
    • Гипертекст
    • Литературные конкурсы
    • Литературный марафон
  • Подписка
    • Электронная подписка
    • Подписка почта России
    • Управления подпиской
  1. Главная
  2. Статьи
  3. 12 декабря 2023 г.
Литература Библиосфера

Вот такими они и должны быть

12 декабря 2023

Игорь Волгин. Круговая порука. Жизнь и смерть Достоевского (из пяти книг). – М.: Культура, 2023. – 870 с. – 1000 экз.

Начну с издательской аннотации.

«Игорь Волгин – историк, поэт, исследователь русской литературы, основатель и президент Фонда Достоевского. Его книги, переведённые на многие иностранные языки, обозначили новый поворот в мировой историко-биографической прозе.

Настоящее издание является своего рода путеводителем по нескольким фундаментальным работам автора. Основанная на многих неизвестных или малоизученных обстоятельствах, эта книга позволяет представить жизнь и смерть Достоевского как непреходящую национальную драму».

Всё это не рекламное преувеличение, а, что называется, медицинский факт. Но книга эта не просто путеводитель – я бы назвал её экстрактом или квинтэссенцией, если бы не был уверен, что в могучем волгинском пятикнижии – «Родиться в России», «Пропавший заговор», «Ничей современник», «Странные сближенья», «Последний год Достоевского» – остались «неохваченными» не менее важные идеи и факты. Однако «Круговая порука» выявила их круговую поруку – их взаимодействие, создающее синергетический, системный эффект, как это всегда и бывает в настоящем художественном произведении. А книга Волгина – произведение, несомненно, художественное при всей её роскошной документальности. Художественное воздействие создаётся не только историческим материалом, в котором есть и жизнь, и слёзы, и любовь в таких количествах, которым иной раз могла бы позавидовать и мелодрама (притом что всё это чистейшая правда!), но и живой авторской интонацией. Мы постоянно слышим голос повествователя, часто окрашенный мягкой иронией: «Те, кто осведомлён об интимных предпочтениях маркиза, готовы усмотреть в таковых описаниях сугубо прикладной смысл» (о восторгах маркиза де Кюстина по поводу мужской красоты Николая Первого), «В своих письмах из Сибири Достоевский всегда твёрдо указывает возраст избранницы – на три года меньше истинного. Эта хронологическая поправка, надо думать, заслуга самой Марьи Дмитриевны».

Но доступна повествователю и сдержанная патетика: «Он – в моде. И высший свет, как всегда, чутко реагирует на эту очередную моду, не подозревая о том, что силою обстоятельств он вынужден рассматривать предмет своей благосклонности именно в высшем свете, что на сей раз внимают не переменчивому настроению минуты, а уже ощутимому дыханию вечности».

«Сей», «внимают», «силою», а не «силой» – стиль Волгина окрашен и едва заметной изящной архаичностью, более чем уместной в повествовании о золотом веке русской литературы.

Но почему золотом? Это же был век, когда за предвкушение будущих гармоний (Салтыков-Щедрин) могли приговорить к расстрелянию. Карнавальному, к счастью, но к каторге более чем реальной. Когда за туманные вычурности во вполне благонамеренной статье могли закрыть журнал и разорить его издателя. Когда бесконечные придирки цензуры вызывают в памяти мудрый завет Макиавелли: не наноси малых обид, ибо за них мстят, как за большие. О крепостном праве и телесных наказаниях уже и не вспоминаю, чтобы не прибегать к слишком уж крупнокалиберной артиллерии: и без того ясно, что эпоха через край полнилась страданиями и унижениями. Но это была эпоха невероятного взлёта человеческого духа, и книга Волгина – настоящий гимн этому духу. Через тернии к звёздам – при всей затасканности этого изречения оно вполне применимо к судьбе Достоевского.

И не только его.

«Очевидно, мы имеем дело с одним из интереснейших парадоксов русского общественного сознания.

Трём российским гениям – Гоголю, Достоевскому, Толстому – в какой-то момент становится мало одной литературы. Они вдруг начинают стремиться к тому, чем пи­сатель как будто бы вовсе не обязан заниматься: они желают установить новое соотношение между искусством и действительностью. Они жаждут воссоединить течение обыденной жизни с её идеальным смыслом, сделать этот смысл мировой поведенческой нормой».

Можно иронизировать над тем, что этим титанам было мало создавать совершенные «тексты», можно даже отыскивать, чем их религиозные в своей сущности искания повредили их «художественности» (знать бы ещё, что это такое), но без этих исканий не было бы и титанизма. Сведйние литературы к чистой эстетике, подобно сведйнию науки к чистой прагматике, – это путь к измельчанию и деградации. Заоблачно гениальный Пуанкаре это понимал: не наука нужна для того, чтобы производить полезные машины, а машины нужны для того, чтобы доставить досуг для занятий наукой. Не нужно писать о пользе астрономии для мореплавания – «нет, астрономия полезна, потому что она величественна, потому что она прекрасна, – вот что надо говорить. Она являет нам ничтожность нашего тела и величие духа, умеющего объять сияющие бездны».

Ничтожность тела и величие духа – я думаю, именно этот контраст вызывал доходящий до экстаза благоговейный восторг аудиторий последних месяцев жизни Достоевского. «Некрасивое, болезненно-бледное лицо», «с некрасивым и на первый взгляд простым лицом»… И о его триумфальной Пушкинской речи очевидцы вспоминают, начиная с этого контраста.

«Он вспоминается мне невысоким, тщедушным, с лицом бледным, напряжённо сосредоточенным и неприветливым».

«Взошёл на кафедру невзрачного вида, тощий, согбенный человек, с изжелта-пергаментным, сухим, некрасивым лицом, с глубоко впавшими глазами, под выпуклым, изборождённым морщинами лбом».

И после провозглашения пророчества о всемирном единении людей – «рёв», «вопль восторга», «незнакомые люди плакали, рыдали, обнимали друг друга».

Не случайно же, тонко замечает Волгин, круг особенно преданных почитателей Достоевского составляют женщины, которые «любят ушами», а круг почитателей Толстого – мужчины-идеологи. Синергетический эффект иногда порождается и контрастом: сопоставление этих антиподов – Толстого и Достоевского – неожиданно открывает, что проповедник земной естественности Толстой в собственной семье был отчуждённым олимпийцем, а вечно уносящийся в заоблачные выси Достоевский был естественнейшим любящим мужем и отцом, что было очень нелегко при его болезненной раздражительности. И расстался он с жизнью без всякой аффектации, соблюдая все положенные ритуалы и даже поинтересовавшись, успела ли пообедать Анна Григорьевна.

Тоже бесконечно трогательная в своей наивности и преданности «круговая порука» ещё и гимн женской любви. Этот пророк и учитель для любящей жены чуть ли не маленький ребёнок, на которого можно обижаться, но в конце концов всегда прощать.

На похоронах Достоевскоговсе снова объединились и простили друг друга, либералы и консерваторы, славянофилы и западники, ненадолго если не осознав, то ощутив, что есть нечто несравненно более важное, чем все политические программы, которые суть не более чем технические средства, но никак не цели, что есть в мире нечто несравненно более высокое – величие человеческого духа, величие человеческого гения.

С этим ощущением и заканчиваешь читать замечательную книгу Игоря Волгина. И вспоминаешь бесконечные дискуссии, какими должны быть учебники истории, которые не чурались бы жестокой правды и всё-таки рождали любовь к своей стране, – вот такими они и должны быть.

Тэги: Книги
Обсудить в группе Telegram

Александр Мелихов

Александр Мотелевич Мелихов (настоящая фамилия ... Подробнее об авторе

Быть в курсе

Подпишитесь на обновления материалов сайта lgz.ru на ваш электронный ящик.

  • Хроника подвига

    02.05.2025
  • ЛГ- рейтинг

    02.05.2025
  • Книга преодоления

    30.04.2025
  • Горожанин на земле дедов

    26.04.2025
  • Хомо сапиенс, кура тэ ипсум*!

    25.04.2025
  • Солженицын.

    95 голосов
  • Шаманские пляски

    86 голосов
  • Квадрат гипотенузы

    67 голосов
  • Палата № 26. Больничная история.

    62 голосов
  • Алексей Баталов. Жизнь. Игра. Трагедия.

    47 голосов
Литературная Газета
«Литературная газета» – старейшее периодическое издание России. В январе 2020 года мы отметили 190-летний юбилей газеты. Сегодня трудно себе представить историю русской литературы и журналистики без этого издания. Начиная со времен Пушкина и до наших дней «ЛГ» публикует лучших отечественных и зарубежных писателей и публицистов, поднимает самые острые вопросы, касающиеся искусства и жизни в целом.

# ТЕНДЕНЦИИ

Книги Фестиваль Театр Премьера Дата Книжный ряд Интервью Событие Сериал Утрата Новости Театральная площадь Фильм Поэзия Калмыкии ЛГ рейтинг
© «Литературная газета», 2007–2025
Создание и поддержка сайта - PWEB.ru
  • О газете
  • Рекламодателям
  • Подписка
  • Контакты
ВКонтакте Telegram YouTube RSS