События на юго-востоке Украины давно перешагнули черту конфликта внутри соседней страны. Именно с них, как известно, взяла старт санкционная война против России, не первая, конечно, в нашей истории. Я уже высказывался об этом, но ещё раз повторюсь, что они, санкции эти, не смертельны для России, но и нельзя продолжать бесконечную болтовню об их несерьёзности, ущербности и большой затратности прежде всего для тех, кто их замыслил. В принципе все поняли, что Россию не запугать.
Надо настроиться на то, что санкции не скоро станут слабее, они уже коснулись доступа к новым технологиям, военной техники, банковской сферы. России перекрыли западные кредиты, уменьшился импорт продовольствия, станкостроения, под угрозой завоз лекарств.
И пока всё это продолжается, надо осознавать, что тот самый импортный запрет, который некоторые отечественные политологи называли «комариным укусом», на самом деле заметно влияет на жизнь страны и её граждан. Приостановилось развитие экономики, возросла безработица, особенно если принять во внимание не официальную статистику, а явь скрытой безработицы. Заметно ослаблен автопром, и не только потому, что ряд мировых автостроительных корпораций ушёл из России. Вновь мы уяснили и пагубность того, что импорт заполнял наши прилавки на 70–75%. В короткие сроки цены на продукцию подросли на 30–40%, а то и намного выше. Отечественный производитель оказался не готов провести адекватную и скорую замену ушедших с прилавка продуктов, чего, собственно, ожидать было трудно. Бычки ведь не растут за два-три месяца. Ещё один результат – факты массового подлога. Это когда, например, запрещённые фрукты из Черногории, как участницы санкций, маркируются под белорусские либо азербайджанские и ввозятся к нам.
В чём же дело, почему всё опять «не как у людей»? Дело в том, что на практике продолжается истолкование импортозамещения как действия экстренного и исключительно в кризисной ситуации. А это ошибочно. Фактор импортозамещения, а вернее говоря, налаживания собственного производства на основных направлениях – это постоянная составляющая не только продовольственного производства и рынка, а развития всей экономики, всех отраслей и сфер. Важно чётко определить, буквально пофамильно, кто за что из членов правительства отвечает, чтобы дела двигались. И в какие сроки. А потом твёрдо спросить с «ответственных». Мало «хватать за руку» губернаторов-казнокрадов, подобных Хорошавину, необходимо создать обстановку, когда жёсткий спрос за невыполнение намеченного будет всегда, ведь невыполнение планов, задач, указов – это вариация казнокрадства, разбазаривание средств и времени, авторитета власти.
Если у машины нет запасного колеса, её эксплуатация – в зоне риска. Импортозамещение – лишь одна из форм развития и развития не сокращённого, а полнообъёмного. Ничего подобного пока нет. А значит, у страны нет запаса прочности, значит, долго пробудем в зоне риска.
Хватит слушать привычные вариации разглагольствований правительства на тему «Тогда мы вынуждены будем перейти на импортозамещение». Понимаете, не перейдём, а вынуждены будем перейти! Этот термин «вынужденность» – ширма малоэффективности в действиях и показатель исполнительской атрофии.
Привычные ссылки членов правительства на «непростую ситуацию», которая вынуждала его в течение последних месяцев трижды пересматривать годовой бюджет, говорит не о скачках цены на нефть. Скачков, по сути, нет. Цена в параметрах $50 за баррель держится на протяжении двух месяцев. Более того, возвращения к прежнему нефтяному раю не будет. И стоимость нефти $90–100 за баррель не скоро вернётся, если вернётся. Реалистичнее ждать дальнейшего снижения мировых цен на нефть и газ.
В Женеве прошли переговоры с Ираном по изменению иранской стратегии в сфере использования атома и атомных технологий. Переговоры дали позитивный результат, Иран готов пересмотреть свою атомную стратегию, в ответ ожидается отмена санкций против него. Что из этого следует? Запасы иранской нефти, газа, а они весьма велики, в определённом смысле могут изменить, пусть не кардинально, ситуацию на мировом нефтегазовом рынке. Это нельзя не учитывать, хотя, конечно, в целом наши отношения с Ираном получат новый импульс во взаимовыгодном направлении.
В последнее время не раз вспоминаю слова Александра Сокурова: «Нашей стране… надо научиться пятиться». В связи с этим я вновь, как не раз делал в своих статьях в «ЛГ», хочу отметить, что 50% неуспешности нашего развития – в утраченном навыке разностороннего государственного планирования. Такая страна, как Россия, с громадной территорией, многонациональностью населения, не может развиваться в режимах двухлетнего либо трёхлетнего планирования. Или мы возродим Госплан и обретём маршрутную карту, либо вернёмся к участию в «заплыве слепых», что имели в 90-е годы. Вместо точного и жёсткого планирования, особо необходимого в санкционной атмосфере, мы имеем состязание правительственных «кашпировских», проводящих психологические сеансы посредством внедрения в разум населения противоречивых подчас прогнозов. И тогда внушения Силуанова отличаются от внушений Улюкаева, а внушения Улюкаева подчас не совместимы с внушениями Грефа…
Хотя слышны же другие голоса. Советник президента академик Сергей Глазьев на форуме экономической оппозиции подверг критике действия правительства и Центробанка, отметив, что сегодня катастрофически углубился разрыв между финансовым и реальным секторами. При 60% свободных мощностей мы имеем 5% спада в реальном секторе. Ещё ранее он утверждал, что промышленность РФ вполне может увеличить собственное производство на 20% без увеличения персонала. «При объективных ограничениях мы можем производить товаров на 20% больше, и тогда прирост ВВП должен был быть в прошлом и в этом году на уровне 6–8%», – говорит Глазьев.
Но, похоже, исполнительная власть – или, вернее, отдельные её представители – по-прежнему не слышит оппонентов, среди которых есть выдающиеся учёные и экономисты. Итог: недовольны деятельностью правительства 80% граждан. Это данные опроса «Левада-Центра». Шкала недовольства расписана по направлениям.
Чем недовольно отечественное производство, учёные, управляющий персонал, производители сельхозпродукции, интеллигенция, учителя, врачи? О какой антикризисной программе можно говорить серьёзно, если она не просчитана правительством по существу? Я, по крайней мере, не слышал даже приблизительного расчёта реальной стоимости импортозамещения. Хотя, по оценкам ряда специалистов, на импортозамещение, например, в сельскохозяйственном производстве (при выделении необходимых средств) потребуется 3–4 года. По этим же оценкам, полнообъёмно на импортозамещение в промышленном производстве потребуется 7–8 лет. Как мы их проживём? И нельзя ли, всем подтянувшись, уменьшить сроки?
Бюджет 2015 года, как и трёхгодовой бюджет, предложенный правительством, многих важнейших проблем импортозамещения не решает. Опять всё больше – надежда на авось. Мол, должны же когда-то отменить санкции… К сведению читателей, общая сумма дополнительно произведённой продукции должна составить 17,5 триллиона рублей – именно столько составлял годовой объём импорта в 2014 году. Такова, по предварительным расчётам экспертов, цена импортозамещения. Симптоматично и то, что поправки в доктрину продовольственной безопасности намерены внести лишь в IV квартале 2015 года. При таких темпах чего ждать?.. Ещё два слова о санкциях. Если полгода назад риторика об их продолжительности крутилась в основном вокруг решения проблемы «русского вмешательства» на юго-востоке Украины, а чуть позже – выполнения Минских соглашений, то после празднования первой годовщины воссоединения Крыма с Россией именно Крым, как и следовало предполагать, стал для Запада главной закавыкой в вопросе отмены санкций. И если мы утверждаем, что Крым навечно с Россией, что вполне резонно, то можно предположить, что и санкции наших «партнёров» тоже если не навечно, то, возможно, не на одно десятилетие. Так, кстати, было в истории с Ираном.
Железный занавес холодной войны уже не фигура речи. Настала эра другой внешней и внутренней политики для России. И, на мой взгляд, главная задача для президента сегодня – это решение проблемы кадров, способных проводить новый курс в новых условиях. Только не надо повторять недавних ошибок, сбиваясь на путь резкого омоложения кадров. Он может усугубить непрофессионализм управленцев, который и так дорого стоил и стоит стране. Она не может вечно находиться в режиме ручного управления. А значит, ей нужны разум, опыт и высокий профессионализм – не как фактор единичный, а как фактор массовый.