Забыв о смерти, в жизнь поверьте!

В Казани новой постановкой оперы Михаила Глинки «Жизнь за царя» (режиссёр-постановщик – Юрий Александров, музыкальный руководитель – Андрей Аниханов, художник-постановщик – Вячеслав Окунев) открылся 42-й Международный оперный фестиваль имени Ф.И. Шаляпина. Эта опера, известная также как «Иван Сусанин», – редкая гостья на оперных сценах нашей страны, тем ценнее казанская премьера, дирижировал которой специально приглашённый маэстро Валерий Гергиев.

В «Жизни за царя» поднимаются вечные вопросы жизни и смерти, патриотизма и самопожертвования и говорится о вечных ценностях – семье и родине. Обо всём этом «ЛГ» беседует с народным поэтом Татарстана, лауреатом Золотой премии имени первого редактора «Литературной газеты» Антона Дельвига за лучшее произведение на русском языке Ренатом Харисом (на фото).

– Ренат Магсумович, искусство оперы появилось в XVI веке, Казани – более 1000 лет, а опере в Казани только 150. Как вы считаете, почему опера в Казани появилась так поздно?

– Да, Казань древний, столичный и, что немаловажно, восточный город. Многие века татарские купцы, просветители, духовенство в основном выезжали в восточные мусульманские страны, знакомились с восточной культурой. А оперно-балетное искусство – явление западноевропейское.

А вообще-то, и в восточной культуре, в том числе и татарской, крупные литературно-музыкальные произведения были. Это – дастаны (эпосы). Их исполняли чичаны (сказители) под собственный аккомпанемент думбры. Дастаны с натяжкой можно назвать монооперой.

Существует музыка к знаменитому дастану «Сказание о Йусуфе», сюжет которого я использовал при написании либретто к одноимённому балету.

В истории ничего не бывает ни раньше положенного, ни позже. Театры появляются только там, где они востребованы, там, где есть просвещённая публика. В нашем контексте – просвещённая по- западному. Казань уже более 230 лет знает, что такое опера. Первый оперный спектакль был осуществлён в 1791 году гимназистами Первой Казанской гимназии, которая открылась после Московской гимназии и единственная, называвшаяся императорской, в которой в разное время учились гениальный поэт и первый министр юстиции России Гаврила Державин, министр финансов России Александр Княжевич, первооткрыватель Антарктиды Иван Симонов, химик Александр Бутлеров, гениальный математик Николай Лобачевский, писатель Сергей Аксаков, художник Иван Шишкин.

Казань всегда старалась шагать вровень с двумя столицами империи, иногда даже опережая одну из них. Например, гимназия открылась раньше петербургской, а социалистическая революция в 1917 году совершилась раньше, чем в Москве. И эта гимназия сыграла огромнейшую роль в духовном развитии Казани: не будь её, не было бы и Казанского университета, множества различных училищ, которые создали ту прослойку общества, которая породила спрос на оперу и балет.

А первый профессиональный оперный спектакль казанцы увидели только в 1851 году, когда в Казань приехала оперная труппа из Италии, а потом ещё два десятилетия грезили о своём театре.

И профессиональный оперный театр с постоянной труппой и репертуаром появился у нас в 1874 году третьим в России – после московского и петербургского театров. Вообще, в истории России Казань занимала видное место: все императоры, начиная с Петра Первого, за исключением Николая Второго, посещали и одаривали её кто мечетью или храмом, кто заводом, кто учебным заведением – недаром и в Большом, и в Среднем, и в Малом Государственном гербе Российской империи герб Казани расположен на самом верху правого крыла орла – выше Грузинского, Финляндского, Польского, Сибирского и других.

Но этот театр не имел своего здания, и спектакли показывались в разных помещениях, в том числе и в русском городском драматическом театре, носящем сегодня имя В.И. Качалова, который служит публике уже 233-й сезон. Так продолжалось до 1956 года, то есть до тех пор, пока не закончили строительство нынешнего здания. Оно построено на том же месте, где стоял сгоревший деревянный городской театр, в котором состоялся первый профессиональный оперный спектакль. В те далёкие времена около театра находился маленький садик с памятником Г.Р. Державину, а на воротах висел плакат «Собакам и татарам вход воспрещён!». Но татары этот садик любовно называли «Бакыр бабай бакчасы» – то есть «садик Медного Дедушки». После революции памятник был «свергнут» пролеткультовцами и переплавлен. Только в 2003 году по сохранившимся чертежам и фотографиям он был возрождён скульптором Махмутом Гасимовым и установлен, но в другом садике.

– Шаляпинский фестиваль – 2024 открылся премьерой «Жизни за царя» Михаила Глинки. Почему Татарский театр оперы и балета выбрал именно эту оперу в качестве премьеры?

– Потому что этот сезон юбилейный – сто пятидесятый! В деревянном здании городского театра 26 августа 1874 года состоялась премьера оперы Глинки «Жизнь за царя», осуществлённая казанской оперной труппой. Поэтому Татарский академический театр оперы и балета имени Мусы Джалиля свой 150-й сезон и 42-й Шаляпинский оперный фестиваль открывает именно этой великой оперой. К тому же патриотический дух оперы сегодня очень актуален – ведь поступок костромского крестьянина стал легендарным, а имя Ивана Сусанина – нарицательным, олицетворяющим подвиг во имя родины.

Это имя у меня сразу же ассоциируется с именами Тараса Бульбы, Мусы Джалиля, Александра Матросова, Зои Космодемьянской, панфиловцев, молодогвардейцев и многих героев СВО. Важно ещё и то, что директор оперного театра Рауфаль Сабирович Мухаметзянов стремится выстраивать эксклюзивный репертуар, а «Жизнь за царя», как известно, идёт только в двух-трёх театрах страны.

Есть ещё одна причина: 124 года тому назад, когда Казань праздновала 100-летие А.С. Пушкина, в свой родной город специально приехал Фёдор Иванович Шаляпин и в «Жизни за царя» исполнил партию Ивана Сусанина. Вот поэтому Шаляпинский оперный фестиваль открывается премьерой новой постановки этой оперы.

– Как вы думаете, не стоило ли сохранить задуманное самим Глинкой и либреттистом бароном Егором Розеном название «Иван Сусанин»? Не случайно же в советское время опера так и называлась.

– Но опера, хотя и писалась как «Иван Сусанин», всё-таки появилась на свет как «Жизнь за царя». Так было угодно императору Николаю Первому. Изменив название, он придал опере более высокую значимость – государственную, ибо император олицетворял собой страну, родину. Получалось, что Сусанин отдал свою жизнь за родину. Оно и сегодня сохраняет этот патриотический дух. Ленин и Сталин в своё время были почти синонимами Советского Союза – недаром советские солдаты поднимались в атаку на немецких фашистов со словами «За Родину! За Сталина!».

– Почему «Жизнь за царя» практически не идёт в оперных театрах нашей станы, а за рубежом и тем более? Казалось бы, русская, родная, патриотическая опера, музыка красивая. В Мариинском театре есть не очень удачная постановка «Жизни за царя», но и она идёт дай бог раз в сезон.

– Я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Каждый театр строит репертуар по своим соображениям и пользуется им, исходя из своей конъюнктуры. Оперные театры же не кинотеатры, чтобы одно произведение катать месяцами. Главное – держать интерес зрителя к произведению и давать его вовремя, как глоток воды томимому жаждой человеку.

В нашем театре стараются соблюсти баланс мировой классики, русской классики и татарских национальных опер и балетов, в которых участвуют ведущие солисты и дирижёры как России, так и других стран. И это даёт замечательные результаты – восторженный приём зрителями каждого спектакля, сплошные аншлаги, заинтересованное ожидание новых названий, особенно татарских, внимание музыкальных критиков Москвы и Петербурга.

Я ещё помню театр сорокапятилетней давности, когда меня назначили заместителем министра культуры республики, а в театре было другое руководство, тогда ещё не существовало ни Шаляпинского оперного, ни Нуриевского балетного фестивалей, а в зрительном зале сидело меньше людей, чем на сцене и в оркестровой яме, несмотря на то что в репертуаре имелась мировая и русская оперная классика, а на сцене выступали народные артисты СССР, РСФСР, Татарской АССР.

Главное достижение театра под руководством Р.С. Мухаметзянова – в Казани, в республике воспитался новый зритель, возникло новое отношение к оперно-балетному искусству, родились современные татарские оперы и балеты татарских авторов, театр приобрёл международный имидж, начал гастролировать в странах Европы, спектакли привлекли зрителей соседних республик и городов. Международный телевизионный канал MEZZO записал и показывает оперу Назиба Жиганова «Джалиль», балет Фарида Яруллина «Шурале», оперу и балет Резеды Ахияровой «Сююмбике» и «Золотая орда». Сегодня на Театр им. М. Джалиля обратил внимание и отечественный телевизионный канал «Культура».

– Вы автор либретто четырёх опер и трёх балетов, и знаете секреты и психологию этого сложного искусства. Как вы думаете, почему волей либреттиста приёмный сын Сусанина Ваня, ещё совсем юный подросток, говорит, что он готов умереть за родину, хотя в тот момент в такой жертве не было никакой необходимости? Почему авторы оперы не вложили в его уста мысль о том, что, мол, вырасту и буду приносить родине много пользы, буду работать на её благо, а если нужно, защищать от врагов? Почему сразу речь о смерти за родину, а не о жизни во имя неё?

– Такой ответ Вани был бы слишком взрослым, поэтому слишком неубедительным. Чувство жертвенности за родину приходит через небыстрый путь познания сути родины. В возрасте Вани человек инстинктивно может заступиться за мать и погибнуть за неё, ибо он ещё недалеко отошёл от материнского подола, он ещё зависим от её забот. Значит, авторы оперы изначально полагали, что даже в таком юном возрасте в человеке уже живёт чувство «Родина-мать», и желают это утвердить, укрепить в сознании зрителей. Разве это плохо? Поэтому авторы «Жизни за царя» не могли пойти на такой шаг и тем самым погубить естественный патриотизм, жертвенность и идею всей оперы.

– А Иван Сусанин – человек, проживший большую жизнь, в момент, когда поляки предлагают ему отвести их к русскому царю, сразу осознаёт, что это предложение повлечёт его гибель, но делает вид, что заинтересован получить посуленные ему деньги, и тем самым даёт себе ещё чуть-чуть времени подумать, как погубить поляков, а самому остаться в живых. И в лесу он продолжает думать, как сделать так, чтобы самому выжить, а поляков угробить. Но шанс был слишком мал.

– Может быть, в 1613 году в родной деревне Ивана Сусанина в действительности кто-то и подумал, что лучше бы Иван Сусанин остался жив. Даже сегодня, спустя несколько веков, мы задумываемся об этом. Это значит, что авторы оперы ещё в то время подняли общечеловеческую животрепещущую проблему.

Никто не хочет умирать! Жить – естественное желание любого живого существа, а человека тем более. Истинный подвиг Ивана Сусанина заключается в преодолении в себе боязни смерти.

Во время Великой Отечественной войны 1941–1945 годов в наградных листах представлений к присуждению звания Героя Советского Союза писали, что такой-то товарищ, «презирая смерть, выполнил боевое задание…». Именно в таком душевном состоянии Иван Сусанин сознательно идёт на смерть и ведёт врага на погибель.

Действие оперы в лесу – это замедленная картина превращения поступка в подвиг, и всё, что происходило и будет происходить после – как в жизни, так и в опере, – делается во имя этой грандиозной метафоры. Это соответствует изначальному замыслу авторов о создании героического образа борца с врагами родины, и они это сделали блистательно – правда искусства не вызывает никакого сомнения.

Мы с вами затронули проблему взаимоотношений правды искусства и правды жизни. Знаете, правда жизни – объективная правда, а правда искусства – целенаправленная. Ивана Сусанина всё равно и либреттист, и поляки убили бы. Во-первых, поляки заподозрили в нём очередную уловку хитреца. Во-вторых, если бы поверили и выбрались из болота, они убили бы его за ненадобностью или за первую провинность.

А в жизни поляки зарубили Ивана Сусанина, значит, он действительно совершил геройство, не унижался перед врагом, не молил о пощаде, не ставил свою жизнь превыше всего. Меня удивляет то, что до сих пор все кому не лень подвергают сомнению подвиг Сусанина.

– Почему в русской и советской литературе очень часто, хоть и косвенно, призывали за родину ПОГИБАТЬ? Даже в самом названии оперы – «Жизнь за царя» уже заложена смерть главного персонажа. Почему никто не призывает за родину и во имя неё ЖИТЬ?

– Честно говоря, я таких откровенных призывов в литературе не припоминаю. И советская, и мировая литература призывали быть готовым отдать жизнь за родину, за родной народ, за родной язык. Это актуально и сегодня. Может быть, где-то есть и конкретная литература, адресованная, скажем, самураям, камикадзе, шахидам или каким-то другим смертникам… Но ни Виктора Талалихина, ни Александра Матросова, ни Николая Гастелло никто не призывал идти и погибнуть за родину. Они были так воспитаны. И сегодня наши бойцы СВО на Донбассе отдают свои жизни за родину, за справедливый миропорядок не по призыву или приказу командиров, а по велению души. Татарский поэт-фронтовик Фатих Карим, погибший при взятии Кёнигсберга за 40 дней до Дня Победы, оставил нам завещание:

Если бы я сегодня писал либретто оперы «Жизнь за царя», то включил бы эти строки в арию Ивана Сусанина.

– В чём секрет успешного либретто?

– Я автор восьми музыкально-сценических произведений, увидевших свет рампы. К сожалению, наша с Э. Низамовым моноопера «Зеркало», посвящённая Рудольфу Нуриеву, в 2020 году прозвучавшая в Италии в городе Лукка, на родине Джакомо Пуччини, у нас пока не известна. Написанная на татарском языке, она прозвучала на английском.

А сейчас о либретто. Никакого тут секрета нет. Просто оно должно нести в себе высокую нравственность, национальную определённость, соответствовать требованиям заказчика, вызвать в композиторе – основном авторе – творческую заинтересованность, чёткую, напряжённую, эмоциональную музыкальную драматургию, и желательно, чтоб оно затрагивало значимую как общечеловеческую вечную, так и современную актуальную проблему. Именно таковой является опера «Жизнь за царя». Когда поэт Василий Жуковский подал Глинке только ещё мысль о подвиге Ивана Сусанина, композитор сразу же загорелся огнём вдохновения, представил оперу целиком.

Но либретто – только основание, скажем, строения. На этом фундаменте можно построить что угодно и любого качества. В опере главное – музыка и исполнители, конечно, и сценография. А великий русский композитор Михаил Иванович Глинка был воистину гениален. Подтверждение тому – опера «Жизнь за царя».

– Почему в операх часто погибают главные герои или их убивают?

– Да потому, что в понятии человека нет ничего страшнее, величественнее, трагичнее, чем смерть. Угроза смерти вызывает у человека неимоверно потрясающие чувства, выше и глубже которых уже ничего не может быть. В ней могут блеснуть, как молния, высшие проявления любви, ненависти, долга, кары… Смысл и одно из стремлений искусства – озарить, удивить, восхитить человека, очистить его душу, наполнить её таким же неимоверно сладким чувством любви к жизни. А всё это в основном концентрируется в главных героях романов, пьес, опер, балетов. Поэтому главные герои произведений или погибают, или умирают, или страдают от угрозы смерти. В «Песни песней» царя Соломона есть выражение о женщине «слаще жизни, горше смерти», которое чётко и красиво обозначает две божественные точки земного бытия человека. Этим изречением мудрого царя можно объяснить и роль Смерти в художественном произведении.

Поэтому либреттист и композитор оперы «Жизнь за царя» не стали спасать Ивана Сусанина, что соответствовало правде жизни.

– Николаю Первому подали либретто, которое в тот момент называлось «Смерть за царя». А он исправил на «Жизнь за царя». Жизнь, конечно, звучит красивее, но в данном конкретном случае это одно и то же. Как вы думаете, почему царь исправил «смерть» на «жизнь»?

– «Жизнь за царя» – это более широкое понятие, чем «смерть за царя». Жизнь длинная, а смерть – только её финал. А кому охота быть причастным к смерти?! Когда кто-то даже чью-то маленькую вину берёт на себя – это на всю жизнь ложится на душу тяжёлым грузом. А каким грузом ложится смерть?! Разве легко было командиру во время Великой Отечественной войны поднимать роту или взвод в атаку? Я ещё помню, как двоюродный брат моего отца Исмагил абзый (дядя) – кавалер двух орденов Александра Невского – вспоминал со слезами на глазах о своих приказах. А каково было маршалам Жукову, Коневу, Рокоссовскому?! А каково сегодня командирам СВО?

Царь был мудр. Он олицетворял собой свою страну, свой народ. Ни один руководитель страны – княжества, ханства, царства, империи – ни в какие времена истории не желал своему народу беды. Жить за родину намного ценнее, чем умирать за неё, ибо жить – это созидать, украшать, защищать её.

Николай Первый, значит, был философ и глубоко понимал, какой заряд скрывается в этом слове-понятии и что будет нести эта опера в народ. Это только в сказках цари глупее Ивана-дурака, ханы-султаны глупее Ходжи Насреддина, короли глупее Кота в сапогах…