9 августа 2020 года. Минск. Семь часов утра. Лобби-бар «Президент – Отеля». Заказываю наспех яичницу и кофе. Впереди трудный день. В качестве международного наблюдателя предстоит проконтролировать проведение экзит-полла на президентских выборах. Маршрут сложный – Могилев, Жлобин, Красный Берег и Бобруйск. Шестьсот пятьдесят километров за день.

Завтракаю в гордом одиночестве. Роскошная гостиница пустует. В феврале до эпидемии коронавируса вестибюль «Президент – Отеля» был шумен и многолюден – заходил сюда в гости к участникам фестиваля переводчиков (тогда жил в отеле «Беларусь» на Немиге как визитер форума молодых литераторов). Политическим экспертам из Великобритании, Израиля и Швейцарии организаторы экзит-полла уже приобрели авиабилеты до Минска, но они в последний момент отказались прилететь на выборы. Кроме меня за экзит-поллом наблюдают по специалисту из Сербии, Молдовы, России, Швеции и более старший коллега из Украины – все они предпочли заказать завтрак прямо в номер. В половине восьмого выхожу на крыльцо. Меня ожидает серая «Skoda» с водителем и сопровождающим. Немедленно стартуем.

Сопровождающему двадцать лет. Студент-айтишник. Робкий, застенчивый, одет в строгий черный костюм-двойку. Непонятным образом занесло в его политические процессы, но я особо и не расспрашивал. Паренек совсем без харизмы – имя его запамятовал напрочь. Белорусской сим-карты у меня нет. Прошу сопровождающего раздать интернет со своего смартфона через bluetooth. Сопровождающий беспрекословно выполняет мою просьбу. Залипаю в телефон. Дорога гладкая, ехать комфортно. Путь до первой остановки проходит быстро и незаметно. К десяти утра приезжаем в Могилев.

Лицей Белорусско-Российского Университета расположен на пешеходной Ленинской улице. Пасмурно и моросит мелкий дождь. Командую водителю, чтобы, несмотря на запрещающий знак, заехал на пешеходную улицу. Водитель выполняет мое требование. Выхожу из авто и замечаю справа парочку студенток, проводящих экзит-полл. В мои задачи входит контроль за соблюдением методологии опроса и санитарно-эпидемиологических требований. Наблюдаю за девицами со стороны чтобы не привлекать лишнего внимания. Студентки попались старательные – обе в масках с логотипом телерадиокомпании «Мир», проводящей опрос. Корпоративный стиль полностью выполнен – кроме масок на девушках брендированные безрукавки и бейсболки. По методологии они обязаны опрашивать каждого двадцатого выходящего из помещения избирательного участка. Девица обращается к спустившемуся из лицея по ступеням корпулентному мужчине средних лет и задает вопрос. Ассистентка записывает ответ на лист, прикрепленный к планшету. Начинаю отсчет всех выходящих из лицея. Девицы не ошибаются – через пятнадцать минут подходят к двадцатому вышедшему из участка по моим подсчетам. Экзит-полл проходит согласно заявленным нормам – трогаемся дальше. В лицее, находящемся в историческом центре Могилева, в основном голосовали люди преклонного возраста.

Гимназия №4 Могилева расположена в спальном квартале «Заднепровье». Экзит-полл осуществляют два парня-тинэйджера. Двадцать человек выходят из участка всего за семь минут, что свидетельствует о высокой явке. Среди голосующих преобладают люди среднего возраста и молодежь. Хватает идущих голосовать семей с детьми. Парни соблюдают требования по визуальным знакам отличия, так что не задерживаемся и едем обедать.  

Кафе «Модерн» расположено на той же Ленинской улице, что и лицей. Садимся за столик с сопровождающим. Водитель остается ждать в салоне автомобиля. Обстановка скромная, но уютная. Заказываю грибной крем-суп, салат «Цезарь» и компот. Сопровождающий выбирает солянку, шницель с жареной картошкой и капучино. Вкусы у нас совершенно не совпадают. Готовят долго – блюда приносят через полчаса. Расправляемся с пищей молниеносно – проголодались изрядно. Сопровождающий просит чек, расплачивается за обоих и забирает себе для отчетности.

Возвращаемся к автомобилю. Наш водитель общается с двумя милиционерами и заполняет бумаги на капоте. Выясняю, что случилось и оказывается, что виновником случившегося стал именно я. По моему требованию водитель заехал под запрещающий знак на сугубо пешеходную улицу. Сознательный гражданин увидел правонарушение и немедленно позвонил в милицию. Правоохранители обязаны отработать каждое сообщение о нарушении. Милиционеры по камерам видеонаблюдения отследили наш автомобиль и застали водителя врасплох возле «Модерна». Оформление бумаг занимает двадцать минут.

– Оплатите безналом в течение месяца по указанным внизу реквизитам. У нас в милиции теперь принцип – никаких наличных денег и оплат на месте, – объяснил сотрудник в погонах.

Штраф за нарушение правил дорожного движения составил двадцать семь белорусских рублей (эквивалент одиннадцати американских долларов). Сопровождающий начал немедленно звонить в Минск, чтобы водителю компенсировали незапланированные расходы – вопрос решился быстро. Мне стало немного стыдно, что привык жить на Украине и нарушать все правила. Белорусская дисциплина, по сути, близка к немецкому «ordnung». И гражданин проявил сознательность, позвонив в органы. И милиция моментально приняла меры. На Украине подобные случаи мелких нарушений правил дорожного движения не замечают граждане и не особо реагирует полиция.

Гомельская область. Жлобин. Городской Дом Культуры. У входа звукоусилители, провода и колонки. Пытаются из выборов сделать праздник.
– Одной волною накатило, другой волною унесло, одно мгновение любила, да вот другого не дано! – пританцовывая, поет под фонограмму в беспроводной микрофон брюнетка в алом сарафане.
Перед певицей просторная и совершенно безлюдная площадь. Для кого она рвет глотку совершенно непонятно. Поток входящих голосовать скуден. Проводящих экзит-полл в упор не вижу.
– Может, они пошли пообедать или отлучились в уборную, – оправдываясь, говорит сопровождающий.
– Ладно, давай подождем, – отвечаю я.

Через десять минут появляется неопрятный мужчина неопределенного возраста – маска болтается на подбородке, засаленные волосы, алкоголическая опухлость лица. Только лист с планшетом выдают в нем социолога, проводящего экзит-полл. Работает в одиночку – ассистента нет. Решаюсь на провокацию и подхожу прямо к разгильдяю.
– Вы за кого голосовали? Я провожу социологический опрос, – начал он.

– Да я так – мимо проходил. Я вообще не имею избирательных прав в Белоруссии, – ответил я.

Сопровождающий, находясь в стороне, с ужасом наблюдал за этой сценой.

– Дядя даже не удосужился посмотреть, выходил ли я с избирательного участка или встречный-поперечный!
– Провинция, – удрученно констатировал сопровождающий.

Пятнадцать часов. Красный Берег. Аграрный колледж. Солнцепек и послеобеденная пустота. Парень и девушка полностью соблюли внешние требования к проводящим экзит-полл – наверняка студенты колледжа. Они сидят на скамейке и откровенно скучают. Ни на участке, ни в окрестностях нет избирателей. Население Красного Берега всего две тысячи человек – полагаю, что все желающие проголосовали с утра. Контролировать особо нечего.

Пятнадцать тридцать. Бобруйск. Центр досуга и творчества. Настоящий праздник. Народный ансамбль из тетушек в вышиванках поет на белорусской мове: «Можаесцьдзе и лепеймясцины, разважать я зусим не бярусь, и звяртаюсь з открытой душою, прыязжайте до нас у Беларусь». Вокруг серебристого памятника Ленину водят хороводы поддатые мужички предпенсионного возраста. Старушки сидят на лавочках и довольно улыбаются. Девушки соблюли правила экзит-полла – корпоративный внешний вид, опрашивали каждого двадцатого. 

Сопровождающий поторапливает, пора возвращаться в Минск, но требую небольшое отклонение от маршрута. В нескольких кварталах от центра досуга и творчества находим переулок Непогодина, названный в честь брата моего прадеда. Сопровождающий фотографирует меня на фоне доме с прикрепленной табличкой «Пер. Непогодина». 

По Минской улице двигаемся в сторону столицы. Дневной лимит передачи интернета через bluetooth исчерпан. Остаюсь без связи. Попадаем под слепой дождь – при ярчайшем солнце сильнейший ливень. Укачивает, засыпаю и отключаюсь на часик. 

Семнадцать тридцать. Въезжаем в Минск. На границе города замечаю «Hummer» цвета хаки, три военных «МАЗа» с брезентом над кузовом и десяток мужчин в камуфляже. Чувствуется нервозность обстановки. Пробок нет – с окраины в центр доезжаем за пятнадцать минут. Параллельно едет и рьяно бибикает бородатый байкер с бело-красно-белым флагом, прикрепленным к рулю мотоцикла. 

Прощаюсь с сопровождающим. Ужин заказываю прямо в номер. Открыв дверь, обессиленно плюхаюсь на двуспальную кровать. Отдохнув с полчаса, подхожу к окну. Номер на девятом этаже. Из окна открывается чудесный вид на Свислочь, парк Горького и площадь Победы. Завороженно смотрю и не могу налюбоваться. Стук в дверь. Официантка принесла на подносе блины с икрой. Интернет в гостинице очень слабый – загружается только Телеграм. В половине восьмого связь пропадает полностью. 

Спускаюсь вниз. «Президент-Отель» расположен по соседству с Администрацией Президента. Государственное учреждение оцеплено милицией в обычной форме – никого не пропускают. Возле театра кукол на улице Энгельса стоят три автобуса, привезшие правоохранителей. Милиционеры периодически заходят в «Президент – Отель» чтобы воспользоваться туалетом на первом этаже. 

Без пятнадцати восемь наблюдатели экзит-полла рассаживаются по двум машинам и выдвигаются к телецентру. Впереди нас едет милицейский автомобиль. Проезжаем мимо Красноармейской, где находится предвыборный штаб Лукашенко – улица охраняется по высшему разряду. Спецназ в касках и бронежилетах. Водометы и решетчатые заграждения. Овчарки на привязи и металлические щиты. Сунуться туда сможет лишь отчаянный храбрец без чувства страха.

Телецентр оцеплен милицией. Строгий пропускной контроль. На территории все суетятся и мельтешат. В восемь вечера закрываются избирательные участки. Меня выбирают для блиц-комментариев телевизионщикам. Записываю три стендапа в разных местах. Для прямого включения в новостях и последующего ток-шоу выбрали коллег. В девять вечера едем обратно в отель. Проезжаем мимо Минского государственного лингвистического университета. Тридцать молодых людей преимущественно в белой одежде столпились перед дверями – оппозиция призывала своих сторонников блокировать избирательные участки и требовать публичного подсчета голосов.

Возвращаюсь в отель. Спецназ сменил милицию и охраняет Администрацию Президента. По Кирова рыскают группы из трех-пяти молодых человек хулиганского вида. Короткая стрижка, татуировки, кроссовки, джинсовые бриджи, худи. Ищут лазейки, чтобы пройти к перекрестку проспекта Независимости и улицы Ленина, но все потуги безрезультатны, потому что спецназ непреклонен и никого не пропускает в центр. Ввязываться в драку со спецназом и лезть напролом парни не решаются. 

В десять вечера подошел к спецназовцу на углу Кирова и Энгельса, представился и спросил: «Я могу ложиться спать спокойно? Не произойдет ли госпереворот?». Спецназовец, зевая, ответил: «Конечно. Не переживайте». По настроению ощущалось, что спецназовцы готовы отразить любые атаки. Ближе к ночи выяснился удивительный акустический феномен. Водители усиленно нажимали клаксоны, выражая недовольство объявленными предварительными результатами голосования. Из-за шума автомобилистов в номере на девятом этаже невозможно было заснуть даже с закрытым окном. Одновременно внизу на перекрестке Кирова и Энгельса было всё тихо и спокойно. 

Вместе с зарубежными экспертами расположились в лобби-баре и смотрели в прямом эфире ток-шоу, где за всех отдувался мой старший товарищ из Украины. Споры были оживленные, эмоциональные, темпераментные, что непривычно для сдержанных и нордических белорусов. Около полуночи обратился к коллеге из Молдовы, чей номер был на девятом этаже по соседству со мной.

– Коля, время позднее. Завтра в десять круглый стол. Утро вечера мудренее. Пошли спать.

– Нет. Еще посижу немножко. Посмотрю шоу – интересная дискуссия.

– Неужели не устал за день?

– Привык поздно ложиться. Сова. Да и пару чашек кофе дают о себе знать.
– Ладно, твоё право, – сказал я и отправился к лифту.

Было уже за глубоко за полночь, а водители всё продолжали нажимать на клаксоны. Взглянул на округу – город явно не спал. Во множестве окон горел свет. Пешеходы бродили возле парка Горького.

Проснувшись в шесть утра 10 августа, первым делом спустился вниз к перекрестку улиц Энгельса и Кирова. Признаю честно – опасения были. Но меня ожидало приятно удивление. На улице не было ни спецназа, ни протестующих, ни следов массовых беспорядков. Только дворники подметали тротуар. Поднялся к проспекту Независимости и увидел кавалькаду из поливальных машин. Чистота, уют, порядок и благополучие. Попытался на центральных улицах найти интернет без пароля, но все безрезультатно. Сеть заглушили намертво.

В девять утра коллеги собрались в лобби – баре. Вдруг в воздухе повис вопрос: «А где же Коля?» Ответ ошарашил всех: «Коля в милицейском участке – успел отправить sms». Через полчаса привели осовелого молдавского эксперта.
– Коля, что случилось? Я же говорил вчера вечером, что надо идти спать.

– Решил посмотреть протесты воочию. Схватили в двух кварталах от отеля. Всю ночь не спал – простоял на ногах. Рядом со мной в участке был российский репортер Семен Пегов.

– И оно тебе надо было?

– Признаюсь – совершил ошибку.

Мы доехали до офиса Белорусского института стратегических исследований на Немиге. Ничего не напоминало о ночных стычках. Город жил обычной размеренной жизнью, но только без интернета. Автобусы курсировали согласно расписанию. Уборщицы протирали столики на открытых площадках кафе. Бегущая строка на светодиодном табло оповещала о котировках валют.

Силовики сработали как отлаженный часовой механизм. К попытке незаконного силового захвата власти готовились загодя. Выучили методичку Джина Шарпа как «Отче наш!» и сделали выводы из безвольного поведения Януковича в Киеве в феврале 2014 года. А вот 9 августа в Беларуси отныне это новое 9 мая – День Победы над цветным государственным переворотом.

Всеволод НЕПОГОДИН,

специально для «Литературной газеты»