– Станислав, ваше имя прочно ассоциируется с Харьковом, но в последнее время вы живёте в России. Что вы чувствуете?

– Я чувствую себя русским человеком среди русских людей. И хотя я всегда был приверженцем русской имперской парадигмы – и в духовном, и в литературном, и в любых иных аспектах, в том числе проживая «предпоследние» 36 лет в родном Харькове, сначала в УССР, а потом, «под собою не чуя страны», в «проекте «Украина», – хочу подчеркнуть, что с двух до 19 лет я жил в Белгороде. Так что произошло своего рода возвращение, закольцовка. «Я вернулся в свой город, знакомый до слёз», во вполне комплиментарную среду, где я, к счастью, нужен многим, в первую очередь – маме, нуждающейся в уходе.

– То есть сначала вас демонстративно исключили из Союза писателей Украины, а затем могли и…

– Бог спас, по молитвам близких я не оказался в застенках хунты, где сейчас томятся мои единомышленники, точнее сказать, противники киевского режима, пришедшего к власти в результате государственного переворота начала 2014 г., – кто два месяца, как Алла Александровская, кто два года, как Юрий Апухтин. Кого-то, как Алексея Самойлова, совместными усилиями удалось вырвать из застенков. Харьков ведь первым мощно выступил против «евромайдана» и был, к сожалению, «зачищен», за решётку были брошены сотни активистов антибандеровского протеста.

– При каких условиях вы вернётесь на Украину?

– Пока нынешний преступный режим у власти, я, к сожалению, не могу пересекать границу бывшей Украины. Кроме прочего, я у них там числюсь на сайте «Миротворец», причём даже в трёх лицах (то есть плюс двумя псевдонимами, «свидомиты» не подозревают, что это тоже я), и на других таких же сетевых ресурсах, к примеру, «Сепаратисты и предатели Харькова». Поэтичные названия, правда?

– А почему вас не поддерживают писательские объединения, фонды, ПЕН-центр, допустим? Вроде как подобные структуры должны поддерживать всех писателей, нуждающихся в помощи. До сих пор нам рассказывают о страданиях диссидентов в советские времена, но вот ваш случай – яркий пример того, как человек преследуется за убеждения в наше время…

– После распада СССР я уже не думал, что мне кто-то что-то должен. В частности, оказывать материальную помощь. Видимо, поэтому такая мысль на мой счёт никому и не приходит в голову. Скорее всего, есть люди, нуждающиеся в помощи больше, чем я. Мне неизвестно, располагают ли финансами для такого рода актов ПЕН или СПР. Я не спрашивал. И меня не спрашивали. Кстати, я уже полтора года стою на учёте в Белгородской организации Союза писателей России, которой признателен за многое.

– Может, наши патриоты как-то поддержали? Могли бы дать премию какую-то, наградить за верность родному слову, за стойкость, за любовь к России, да просто книжку бесплатно издать, вы ведь были известным поэтом задолго до свержения Януковича и последующих событий на Украине.

– Красивую нагрудную медаль «Василий Шукшин» получил в декабре 2014 года от журнала «Бийский вестник» и СПР. С удовольствием принял участие 6 июня сего года, в день рождения Пушкина, в финале I Всероссийского турнира «Красная площадь. Время поэтов». В этом был концептуальный посыл: читать свои стихи под бой курантов Спасской башни, когда за спиной – собор Василия Блаженного и памятник гражданину Минину и князю Пожарскому… А насчёт премий – мысль хорошая. Актуальная, особенно для фрилансера. Только сам себе я не могу дать премию и вручить награду. А попытки опубликовать свои новые книги я предпринимаю. Но ведь кризис, книгоиздательское пространство сжимается, как шагреневая кожа. Чтобы продвигаться в этом направлении более эффективно, возможно, лучше бы находиться в столице, а не в провинции. У меня готовы рукописи разного свойства – стихи, в том числе для детей, включая переводы Милна и других английских сочинений для детей, православные паломнические очерки, художественная проза, ряд других книг. К слову, есть основания надеяться, что в 2017 году выйдет книга моих эссе и статей о русской культуре XIX–XXI веков «Райские отсветы в земных сумерках» и выпущена она будет в рамках книгоиздательской программы Белгородской области, как, скажем, и моя книга «У ограды Бела града» (2013, тираж 1000 экз.), которая была включена в шорт-листы премий Дельвига и Горького в 2014-м, уже когда украинский ад вступил в братоубийственную фазу. Правда, тираж предполагается всего лишь 300 экземпляров. Значит, большего по нынешним временам мы не заслуживаем. Готова также рукопись книги эссе и статей о русской поэзии, надеюсь и её увидеть изданной в обозримом будущем. Как Бог даст.

– Означает ли это, что писательский мир России продолжает считать вас «русскоязычным украинским автором»?

– Я об этом не думаю. Это не имело и не имеет значения. И будучи в Харькове, и живя нынче в Белгороде, публикуюсь и в «толстых» литературных журналах, и в не очень «толстых», региональных, и православных, и в антологиях в Москве и Питере, и в сборниках разных городов. Думаю, говорить должны произведения автора, а не «лейблы и тренды».

К слову, а что «украинского», скажем, в Харькове как таковом, как феномене? Русский имперский город, основанный в 1654 году по указу московского царя Алексея Михайловича Тишайшего и расцветший вокруг императорского университета, основанного в один год с Казанским, в 1805 году, по указу государя Александра I. А наибольшего расцвета – экономического, промышленного, научного и культурного – он достиг в период СССР, то есть опять же в составе России несколько иного формата. Приходится повторять снова и снова, что Слободские, Слобожанские территории вошли в Московское царство ещё в 1503 году. И если «украинские патриоты» утверждают, что я не люблю Украину, то я отвечаю, что категорически не приемлю «проект «Украина», читай – анти-Россия, осуществляемый последние четверть века или даже три десятилетия. А так что ж, Харьков – моя родина, я родился в УССР, и вуз окончил, и женился, и детей родил, и квартиру получил, работая молодым инженером на крупном приборостроительном заводе, тоже в УССР, тогда на нём трудилось 23 тысячи человек (то есть с учётом семей окормлялось до 100 тысяч!), а сейчас его нет!

Никто не сделал для уничтожения «незалежной» больше, чем эти самые «украинские патриоты», эта априори разрушительная сила, деструктивная секта. Это я не мантру повторяю, это мы видим воочию по ужасающим результатам. «Украинство» вообще, как выяснилось, есть русская ересь, каинов комплекс ревности о брате. А один из моих прадедов, малоросс Кузьма Петрович Маслюженко, воевал в Первую мировую солдатом Российской империи, пережил немецкую нацистскую оккупацию Харькова (как, кстати, и мой отец, Александр Тихонович Минаков, внук Кузьмы, тогда мальчишка) и умер от голодного истощения в уже освобождённом городе в 1944-м, был похоронен на кладбище героев всех войн империи. Так что пусть считают меня кем угодно, хоть и «русскоязычным украинским» (вот ведь выдумывают оксюмороны!), но нацистского, необандеровского режима в Харькове не будет. Этот великий и неизменно веротерпимый город отторгнет нацизм и локальное помрачение русофобией как отраву, временно поразившую организм.

– Не могу не спросить вас о причинах произошедшего на Украине. Как могло такое произойти, что часть русского народа поддалась искусительному внушению, что она не есть русская?

– Я это могу объяснить только одним: духовным помрачением, лишь опосредованно связанным с социальным положением, принадлежностью к той или иной этнической группе, полученным образованием. Приведу суждение западного украинца, иерарха канонической церкви, а она одна истинная – Украинская православная церковь, кто-то добавит: «Московского патриархата», но для православного человека эта добавка не нужна, ибо истинная Русская церковь, неотъемлемой и значимой частью которой является УПЦ, одна-едина. Так вот, епископ Банченский Лонгин (Жар), викарий Черновицкой епархии, настоятель Свято-Вознесенского Банченского монастыря, удостоенный звания Героя Украины в 2008 году за усыновление и воспитание около трёх сотен (!) детей, в своей проповеди, обращённой к населению Буковины, ещё в сентябре 2014 года сказал: «Я прошу вас только об одном: объединиться и не отдавать детей на смерть. Наша православная вера не позволяет нам убивать друг друга. Ради политических интересов, ради тех, кто защищает свой бизнес, кто защищает свои руководящие должности, хотят убивать наших людей, которые живут в мире с верой в Бога». И добавил о нынешних лидерах Украины: «Я никогда не буду поминать на Божественной литургии этих проклятых руководителей нашей страны, этих неверующих, не имеющих страха Божия, которые сидят в креслах и раздают приказы об убийствах. Осталась только одна молитва: «Господи, если Ты ещё можешь, просвети их, ибо их объяли тьма и преисподняя». Им не нужно ничего, кроме кровопролития, и в этом они находят удовольствие. Сатанисты! Слуги лукавого. Если они не остановятся, тогда их остановит Бог, но будет им тогда великое горе».

Я убеждён, что в одночасье и даже за три десятилетия русофобской пропаганды отменить общерусскую ментальность, изначальную Святую Русь, русское православие на бывшей Украине земной волей никто не в силах – ни выползшие из галицких схронов бандерлоги, ни их заокеанские кукловоды, ни женевская мировая закулиса.

– Вы человек верующий. Вера сильно помогает вам сейчас, да и вообще?

– В своём эссе о «стиховых словах» наших православных старцев я привожу немало их речений. Некоторые из них возьму в подмогу для ответа на ваш вопрос. «Страшен сон, но милостив Бог». «Тяжёл крест, да надо несть». Или и того пуще, по слову оптинского преподобноисповедника Рафаила (Шейченко): «Без креста нет венца».