Всю жизнь он своими яркими статьями боролся за укрепление русского государства, отважно разоблачая продажных чиновников, либеральных демократов и революционеров, предупреждая о нависшей над страной угрозе. Захватившие в России власть большевики ему этого не простили. Меньшикова расстреляли в 1918 году. Это была первая жертва революции среди литераторов (хотя таковой принято считать поэта Николая Гумилёва, казнённого в 1921 году по «таганцевскому делу»).
Родился Михаил Осипович в Новоржеве Псковской губернии близ озера Валдай в семье коллежского регистратора. Окончив уездное училище, поступил в Техническое училище Морского ведомства в Кронштадте. Потом участвовал в нескольких дальних морских походах, писательским плодом которых явилась вышедшая в 1884 году первая книга очерков – «По портам Европы». Как морской офицер, Меньшиков высказал идею соединения кораблей и аэропланов, предсказав тем самым появление авианосцев.
Чувствуя призвание к литературному труду и к публицистике, в 1892 году Меньшиков вышел в отставку в чине штабс-капитана. Устроился корреспондентом в газету «Неделя». Затем стал ведущим публицистом газеты «Новое время», где проработал вплоть до революции. В этой газете он вёл свою знаменитую рубрику «Письма к ближним», которая привлекала внимание всего образованного общества России.
В 1911 году в статье «Коленопреклонённая Россия» Меньшиков, разоблачая происки западной закулисы против России, предупреждал: «…Если в Америке собирается огромный фонд с целью наводнения России душегубами и террористами, то нашему правительству об этом стоит подумать. Неужели и нынче государственная наша стража ничего вовремя не заметит (как в 1905 году) и не предупредит беды?» Никаких мер в этой связи власти тогда не приняли. А что если бы к его предупреждению прислушались и меры приняли? Ведь не смог бы приехать в Россию в 1917 году с деньгами американского банкира Джекоба Шифа Троцкий-Бронштейн, главный организатор Октябрьского переворота!
Идеолог национальной России
Меньшиков являлся одним из ведущих публицистов консервативного направления, выступая идеологом русского национализма. Он стал инициатором создания Всероссийского национального союза (ВНС), для которого разработал программу и устав. «Православие, – писал он, – нас освободило от древней дикости, самодержавие – от анархии, но возвращение на наших глазах к дикости и анархии доказывает, что необходим новый принцип, спасающий прежние. Это народность... Только национализм в состоянии вернуть нам потерянное благочестие и могущество».
В статье «Кончина века», написанной в декабре 1900 года, Меньшиков призывал русских людей к сохранению роли державообразующего народа: «Мы, русские, долго спали, убаюканные своим могуществом и славой, – но вот ударил один гром небесный за другим, и мы проснулись и увидели себя в осаде – и извне, и изнутри… Мы не хотим чужого, но наша – Русская – земля должна быть нашей».
Возможность избежать революции Меньшиков видел в усилении государственной власти, в последовательной и твёрдой национальной политике. Михаил Осипович был убеждён в том, что народ в совете с монархом должен управлять чиновниками, а не они им. Со страстью публициста он показывал смертельную опасность бюрократизма для России: «Наша бюрократия... свела историческую силу нации на нет».
Необходимость коренных перемен
Меньшиков был убеждён, что России нужны коренные перемены во всех без исключения областях жизни, только в этом было спасение страны, но иллюзий он не испытывал. «Людей нет – вот на чём Россия гибнет!» – восклицал в отчаянии Михаил Осипович. До конца своих дней давал беспощадные оценки самодовольному чиновничеству и либеральной интеллигенции: «В сущности, всё красивое своё и великое вы давно пропили (внизу) и прожрали (наверху). Размотали церковь, аристократию, интеллигенцию».
Меньшиков считал, что каждая нация должна настойчиво бороться за свою национальную идентичность. «Когда речь зайдёт, – писал он, – о нарушении прав еврея, финна, поляка, армянина, подымается негодующий вопль: все кричат об уважении к такой святыне, как национальность. Но лишь только русские обмолвятся о своей народности, о своих национальных ценностях: подымаются возмущённые крики – человеконенавистничество! Нетерпимость! Черносотенное насилие! Грубый произвол!»
Портрет современного либерала
Ещё много лет назад Меньшиков энергично разоблачал тех в России, кто, как и сегодня, поносил её, уповая на «демократический и цивилизованный» Запад. «Мы, – писал Меньшиков, – глаз не сводим с Запада, мы им заворожены, нам хочется жить именно так и ничуть не хуже, чем живут «порядочные» люди в Европе. Под страхом самого искреннего, острого страдания, под гнётом чувствуемой неотложности нам нужно обставить себя той же роскошью, какая доступна западному обществу. Мы должны носить то же платье, сидеть на той же мебели, есть те же блюда, пить те же вина, видеть те же зрелища, что видят европейцы.
Чтобы удовлетворить свои возросшие потребности, образованный слой предъявляет к русскому народу всё большие требования. Интеллигенция и дворянство не хотят понять, что высокий уровень потребления на Западе связан с эксплуатацией им значительной части остального мира. Как бы русские люди ни работали, они не смогут достичь уровня дохода, который на Западе получают путем перекачки в свою пользу неоплаченных ресурсов и труда других стран… Образованный слой требует от народа крайнего напряжения, чтобы обеспечить себе европейский уровень потребления, и, когда это не получается, возмущается косностью и отсталостью русского народа».
Послушайте, а не нарисовал ли ещё более ста лет назад Меньшиков с невероятной прозорливостью заодно и портрет нашей современной «элиты» и русофобствующих либералов?
Отвага для честного труда
Ну а разве не к нам сегодня обращены эти слова великого русского публициста: «Чувство победы и одоления, – писал Меньшиков, – чувство господства на своей земле годилось вовсе не для кровавых только битв. Отвага нужна для всякого честного труда. Всё самое дорогое, что есть в борьбе с природой, всё блистательное в науке, искусствах, мудрости и вере народной – все движется именно героизмом сердца.
Всякий прогресс, всякое открытие сродни откровению, и всякое совершенство есть победа. Только народ, привыкший к битвам, насыщенный инстинктом торжества над препятствиями, способен на что-нибудь великое. Если нет в народе чувства господства – нет и гения. Падает благородная гордость – и человек становится из повелителя рабом. Мы в плену у рабских, недостойных, морально ничтожных влияний, и именно отсюда – наша нищета и непостижимая у богатырского народа слабость».
Разве не из-за этой слабости рухнула Россия в 1917 году? Разве не потому развалился в 1991-м могучий Советский Союз? Не та ли опасность грозит нам и сегодня, если мы уступим глобальному натиску на Россию ополчившегося на неё Запада?
«Без М.О. Меньшикова, – писал его современник, – невозможно полно и объективно представить себе литературу и историю России в сопредельных областях двух столетий. Никогда, включая и наше время, оперативная работа пера не достигала такого эффективного воздействия на умы и деяния современников, никогда не захватывала столь широкой волной событийный пласт времени».
Месть революционеров
Те, кто подрывал основы Российской империи, а потом в феврале 1917 года захватил в ней власть, не забыли и не простили Меньшикову его позиции стойкого государственника и отважного борца за единение русского народа. Публицист был отстранён от работы в «Новом времени». Лишившись дома и сбережений, конфискованных вскоре уже большевиками, зиму 1917–1918 гг. Меньшиков провел на Валдае. В те горькие дни он в своём дневнике писал: «27 февр.12.III.1918. Год русской великой революции. Мы ещё живы, благодарение Создателю. Но мы ограблены, разорены, лишены работы, изгнаны из своего города и дома, обречены на голодную смерть. А десятки тысяч людей замучены и убиты. А вся Россия сброшена в пропасть ещё небывалого в истории позора и бедствия».
Казнь на глазах у детей
Казнь выдающегося сына России произошла 20 сентября 1918 года на берегу Валдайского озера, напротив Иверского монастыря. Его вдова, Мария Васильевна, ставшая вместе с детьми свидетельницей расстрела, написала потом в своих воспоминаниях: «Придя под стражей на место казни, муж стал лицом к Иверскому монастырю, ясно видимому с этого места, опустился на колени и стал молиться. Первый залп был дан для устрашения, однако этим выстрелом ранили левую руку мужа около кисти. Пуля вырвала кусок мяса. После этого выстрела муж оглянулся. Последовал новый залп. Стреляли в спину. Муж упал на землю. Сейчас же к нему подскочил Давидсон с револьвером и выстрелил в упор два раза в левый висок. Дети расстрел своего папы видели и в ужасе плакали. Чекист Давидсон, выстрелив в висок, сказал, что делает это с великим удовольствием».
Сегодня могила Меньшикова, чудом сохранившаяся, находится на старом городском кладбище города Валдай (Новгородская область), рядом с церковью Петра и Павла. Только много лет спустя родные добились реабилитации знаменитого писателя. В 1995 году новгородские писатели при поддержке администрации общественности Валдая укрепили на усадьбе Меньшикова мраморную мемориальную доску со словами: «Расстрелян за убеждения».
Владимир Малышев