Сводить сложное к простому и однозначному – естественная, в общем, привычка для человеческих коллективов. Простое с ходу объединяет и заставляет двигаться вперёд, а в сложном поди ещё разберись.
Мы говорим «устойчивое развитие», подразумевая зачастую только «зелёную экономику». Мы говорим «зелёная экономика», сосредотачиваясь, как правило, на декарбонизации, сокращении углеродного следа, последовательном отказе от ископаемых источников энергии.
Одни видят в декарбонизации ключ к перелому тенденции глобального потепления и чуть ли не базис счастливого будущего для всего человечества. Для других это заговор старого Запада, который пытается восстановить своё мировое лидерство, установив столь высокую цену на билет в грядущее, что оплатить её смогут лишь богатейшие страны и их бизнес; остальным же предназначено разоряться и деградировать.
От следующей сессии конференции ООН по изменению климата, которая состоится через месяц в Глазго, ждут громких решений в развитие Парижского соглашения. Прежде всего и почти исключительно в плане декарбонизации.
Ограничение выбросов – дело, безусловно, хорошее. И Россия, надо сказать, здесь далеко не в последних рядах. Буквально этим летом вступил в силу федеральный закон, впервые формирующий систему управления выбросами парниковых газов, стимулирующий работу по снижению углеродного следа.
Однако ни собственно борьба с изменением климата, ни тем более та программа устойчивого развития, в которую встроила её Организация Объединённых Наций, не могут быть ограничены одним вопросом, пускай и настолько значимым. Истощение природных ресурсов земли – это комплексный вызов, требующий комплексного подхода. Обеспечение экологической безопасности – составная часть общей работы по укреплению безопасности глобальной. И именно экологическая дипломатия способна обеспечить основу для «зелёной разрядки» в нынешних конфликтных условиях. Если, конечно, не фокусироваться на частных задачах.
В 1930 году, в разгар экономического кризиса, самого внушительного на памяти современного человечества, появилось эссе Джона Кейнса «Экономические возможности наших внуков». Кризис кризисом, настаивал отец макроэкономики, а мир богатеет и будет неуклонно богатеть в ближайшие сто лет. Богатеть, опираясь на «алчность, ростовщичество и предусмотрительность». Чтобы иметь возможность расстаться с этими малоприятными качествами, когда те «выведут нас из туннеля экономической необходимости к свету дня».
И тогда, предсказывал Кейнс, «мы сумеем вернуться к некоторым наиболее ясным и недвусмысленным принципам традиционной добродетели: что алчность – грех, что давать деньги в рост преступно, а любовь к деньгам отвратительна... Цели мы вновь поставим выше средств, а хорошее предпочтём полезному».
В последней формулировке, как представляется, и раскрыт смысл перехода к устойчивому развитию – к этической экономике XXI века, основанной на глобальной взаимопомощи и глобальной ответственности, на открытости и стремлении к справедливости. Декарбонизация – очень важная её составляющая. Но успешно реализовать её можно лишь в комплексе коллективных усилий по достижению коллективных целей, выстраивания новой системы мирового хозяйства, преодоления разрыва между Севером и Югом, создания условий для общего гармоничного роста.
Игорь Юргенс, профессор МГИМО