И нету правды средней

И денег даст ему бандит, навеки даст, а не в кредит.
За что люблю я стукача?.. За то, что он звездит!

Стукач – он пламенный трибун, и слог его горяч,
Победно ржёт его табун, стуча пешком и вскачь.
За что люблю я стукача?.. За стук его удач!

Его удачи так стучат, успехи так торчат,
Что вдохновляют стукачат, мальчишек и девчат,
И на Россию настучат плеяды стукачат.

За что люблю я стукача?.. За то, что на страну
Он, героически стуча, берёт стихи, струну,
Доносы дивные строча не на меня одну.

И НЕТУ ПРАВДЫ СРЕДНЕЙ

Воняет ненавистью к России (Фрагмент)

С несправедливостью либо сотрудничают, либо сражаются. Альбер Камю

Фашизм – это не только антисемитизм. Русофобия – точно такой же фашизм. Европеец Бернар-Анри Леви произносит пламенную речь на Евромайдане, он прилетел приветствовать революцию, оказать ей моральную поддержку. С чего начинается эта речь? С того, что Россия лжёт, обвиняя «мирный» майдан в каком-то фашизме, когда на майдане много евреев, и все они вместе с украинским народом слились в едином прорыве к свободе. Но, дамы и господа, русофобия – самый настоящий фашизм, даже если все евреи планеты будут на этом «мирном» майдане рядом с Леви. Россия не лжёт – ненависть к России пылает, Запад разжёг эту ненависть и подливает бензин в это пламя. Сильно воняет ненавистью к России, мне отвратительна эта фашистская вонь. Русофобия стала агитпропом и формой нацизма. Быть русофобом – почётно, наградно, выгодно, стильно, интеллектуально! Я не хочу в Европу, воняющую ненавистью к России. Я перевела на язык русской поэзии прекрасных поэтов Европы, Америки, Украины, Армении, Грузии, – у меня совсем другая Европа, другая Америка, другая Украина, другая Грузия, они не воняют фашистской ненавистью к России. «Мне, мерзавке, повезло!..» Не боюсь никаких санкций, никакой изоляции, мои ценности нельзя заморозить ни в каком банке. И я знаю, на что способны Вооружённые Силы Слов с их подлянкой, бомбящей Победу моей страны над гитлеровским фашизмом, над европейским фашизмом. Нас призывают каяться за оккупацию Восточной Европы, где якобы наши войска были точно таким же кошмаром, как нашествие гитлеровской «высшей расы» и её фашистских союзников. Каюсь и приношу свои глубоко искренние извинения за то, что наши войска освободили Европу от фашистских войск «высшей расы». Надо было поступить так благородно, так человечно, чтобы эти страны, лежавшие под Гитлером, ещё долго ждали, когда придут умирать за их свободу американцы и англичане. Простите нас – за вашу русофобскую ненависть!.. Почти анекдот: «Я – врач на Евромайдане. Сегодня принял 30 пациентов. Ни у кого не было русофобии».

Переведи меня через майдан, –
В моём поётся русском переводе,
Где старый лирник, в некотором роде –
Слепой Гомер, а не бандитский клан.

Майдан Гомера – жизни океан,
Слепой Гомер его переплывает,
Он внутреннее зренье открывает
И видит жизни правду и обман.

Он видит правду жизни, но своей,
И он ослеп, чтоб этого не видеть,
Не узнавать, не люто ненавидеть,
Не быть левее жизни и правей.

Переведи меня через майдан, –
Любого просит слепота Гомера,
Чьё внутреннее зренье – это вера,
Что за майданом есть высокий план,

Что поле там без края и конца,
Без тесноты на площади базарной.
За тишиной глубокой, лучезарной
Душа идёт, душа ведёт певца.

Но поля не было, где кончился майдан, –
И в этом соль и суть строки последней!..
Есть правда высшая и нету правды средней.
А поле вечности – заоблачный туман.

Чертовщина

I. Демократия погрома
Пятнадцать лет назад просили сербы
Их не бомбить во время Пасхи православной,
Их не бомбить, когда Христос Воскресе.
Но дама с дьявольской улыбкой превосходства
Ответила от имени госдепа,
От имени глобального господства,
Что просьба сербов исторически нелепа,
И, если думать о глобальном интересе,
О демократии, о нравственном прогрессе,
Бомбить на Пасху надо сербов обязательно,
Без этого не будет убедительна
Победа, не бомбящая на Пасху
По той причине, что Христос Воскресе.
Пятнадцать лет спустя, пасхальной ночью
На Украине, в Украине (как хотите!)
Славян славяне убивают – где? – в Славянске.
Над перемирием пасхальным хохоча,
Устраивает власть кровопролитье
Лицом госдепа сильно хлопоча!
Победа быть должна кровопролительной,
Без этого не будет убедительной
Победа демократии погрома,
А демократия погрома – праздник скотства!
Но, если думать о глобальном интересе,
Пылая дьявольской улыбкой превосходства,
Кровопролитье – инструмент господства,
Особо – в ночь, когда Христос Воскресе.

II. Хорошо придумано
Для запада Россия – лютый враг:
Россия не вторгается в Ирак,
Не погружает Ливию во мрак,
Не вешает Саддама и на части
Не рвёт Каддафи, хохоча от счастья!

Россия – вредоносная страна,
Переписать историю должна:
Не победила Гитлера она!
Америка с Европой победили,
А русские им только навредили!

Россия угрожает всем подряд:
Ей льют и сыплют ненависти яд,
И травят, травят, но она не травится,
Привыкла к яду этому красавица, –
Страна такая западу не нравится!

Для запада Россия – в горле кость
И просто лишний на планете гость.
Но сколько бы Россию ни марали,
А в плане исторической морали,
И Крым, и Севастополь к ней удрали.

Для запада Россия – лютый враг:
Не вторгнешься в Россию, как в Ирак,
Не омайданишь пятою колонной,
Колонной русофобии зловонной,
Где флаг погрома – знак великих благ!

Россию надо гнать с планеты прочь,
Россия – дьявол кровожадной власти:
Нет виселиц, никто живьём на части
Не рвёт Каддафи, хохоча от счастья, –
Но в этом запад нам готов помочь!

В любой момент готовы нам помочь
Погромы, снайперы, египетская ночь!

Я работаю стервой Сопротивления

(Антидепрессант)

I
Гитлер – точно! – европеец. И Бандера, и Махно.
Все фашисты – европейцы. А Россию – наказать!
Брейвик – точно! – европеец и фашистское кино:
Грохнул сто людей – и счастлив! А Россию – наказать!

Русофоб – другое дело, всё ему разрешено,
Он Россию ненавидит. А Россию – наказать!
Кто евреев ненавидит, тот – фашист давным-давно.
Русофоб – особый случай… А Россию – наказать!

Русофобы – не фашисты, а движение протеста,
Убивающее граждан. А Россию – наказать!
Русофобы – дух свободы, гений снайперского места,
Огнемёты, камнемёты!.. А Россию – наказать!

Кто Россию ненавидит, тот на всё имеет право,
Звать его – правозащитник. А Россию – наказать!
Русофобия – такая фронтовая химотрава,
Боевая, мозговая!.. А Россию – наказать!

Гитлер – точно! – европеец, жрал Европу людоедски,
Но в России рухнул с дуба!.. А Россию – наказать!
Русофобы – той же пробы, гитлерятся молодецки,
Гитлерятся русофобы. Способ есть – их наказать!

II
Я работаю стервой Сопротивления,
Этот способ сильнее, чем подлость измен.
Я – ужасная, я – из того населения,
У которого совесть не выльешь из вен.

Россиянские, но русофобские силы,
Эти гении святости зверских идей,
Просят санкций таких, чтобы лопнули жилы
И терпение гадких, российских людей:

Гадким людям огромное нужно страданье,
Эти гадкие люди – народов толпа,
Эти гадкие люди должны на майдане
Жечь покрышки и камни швырять в черепа!

И Россию должны эти гадкие люди
Превратить в Украину и трупы накласть,
Чтобы запад за это принёс им на блюде
Русофобскую, колониальную власть.

Я – из гадких людей, из того населения,
У которого совесть не выльешь из вен:
Я работаю стервой Сопротивления
Переменам, которые – подлость измен.

Россиянские, но русофобские духи
Просят запад Россию поднять на рога, –
Так Россию скрутить, чтоб народ с голодухи
Озверел и страну разгромил, как врага!

Я, мерзавка, сдуваю балбесов – бал бесов,
Под гитару для них не пою соловьём,
Чтоб Россию казнил трибунал интересов,
Вырезающих органы сербов живьём…

Я – ужасная, я – из того населения,
У которого совесть не выльешь из вен.
Я работаю стервой Сопротивления, –
Этот способ сильнее, чем подлость измен!

ОПЕРА

Лошади поют, поют собаки,
Бомбы и убитые младенцы,
Нефть поёт и денежные знаки, –
Арий незабвенные коленцы.

Палачи поют и чемпионы,
Богачи поют и побирушки,
Здесь поют и хохоты, и стоны,
Юные красотки и старушки.

Рыба, птица здесь поёт и мясо,
Повара и мастера сатиры,
Прибамбасы правящего класса –
Золотые здесь поют сортиры.

Оперно поют головорезы,
Маскарада центры мозговые,
И поют живые, как протезы,
И поют протезы, как живые.

Динамит и ненависти порох
Оперно поют, взрывая плоти.
Пасха, Рождество поют в соборах.
Яростно поют – кто за и против.

И поют пилоты в бомбовозах.
И коровы, и в коровах клевер.
Здесь поют в хрестоматийных позах
Запад, и восток, и юг, и север.

Все поют, того не сознавая
В опере, где всё обыкновенно,
И распятье – травма бытовая
В опере, где крови по колено.

Трое в белом

Там, где дух расстаться с телом
Мог легко в мой чёрный час,
Мне приснились трое в белом,
Ослепительно лучась.

В них была святая сила,
Весть благая – белый свет.
Ни о чём их не спросила,
Но прочла на всё ответ.

Это было чувство Бога –
Свет, объятый белизной.
Так явилась мне подмога,
И всегда она со мной.

Чёрным словом, чёрным делом,
В чёрный день и в чёрный час
Негасимы трое в белом,
Ослепительно лучась.

Белой троицы сиянье –
Это Вечное Теперь,
Смыслов чистое слиянье,
Всех до капли, без потерь!

ДВЕНАДЦАТЬ СТРОК

Тоска по родине свирепа
На родине!.. С тоской вдвоём
Мы бьём и выбьем двери склепа,
Где замурованы живьём!

Тоска по родине, как воздух,
Нам задохнуться не даёт
На родине!.. Тоска стервозных
Событий – задом наперёд.

Тоски по родине так много
На родине!.. За облака
Уходит взгляд, – его дорога
И есть по родине тоска.

* * *

Плавает бабочка, синяя с золотом,
В воздухе белого дня.
Целая бабочка в мире, расколотом
Злобой с улыбкой вранья.

Целая бабочка с крыльями целыми —
Не на булавке, не в лавке,
Не на приколе с посмертными ценами,
Не под стеклом на подставке.

Море о скалы колотится молотом,
Мелкий песок вынося.
Скалы мельчают, но синяя с золотом
Бабочка — целая вся!

* * *

Сковорода переворотов – американская забава,
Сковорода переворотов пылает смрадно и кроваво,
Переворотов патриоты на этой пляшут сковородке,
Переворотов патриоты – они такие самородки!

Переворотов патриоты переворачивают страны,
Без плясок этих патриотов нет никаких переворотов, –
Переворачивают страны и разбивают, как стаканы!
И, как стаканы, бьются страны,
Где, кроме этих патриотов, считают всех за идиотов.

Крыша

Снайперы – тайное общество крыши,
Крыши, стреляющей в этих и в тех,
Крыши, где снайперы – серые мыши,
Мыши на крыше кровавых потех.

Мыши на крыше весёлого, злого
Триллера, киллера, в общем – кино!..
Снайперы – это английское слово,
И наповал убивает оно.

Власти захват не бывает без крыши,
Без обещания лучших времён.
Киллеры, снайперы, серые мыши,
Лиц не имеют, а также имён.

Киллеры, снайперы – кто и откуда?
Серая мышь, из какой ты страны?
С крыши, с неё, с крышевания блуда
Снайперы крутят кино сатаны.

Этих и тех расстреляв по заказу
С крыши, которая крови попьёт,
Снайперы носят предчувствий заразу, –
Что крышеватель их зверски убьёт.

Орбита

Россия – не сверхдержава. Россия – такая планета.
Планета, а не империя. Своя у неё орбита.
Орбита – не карта бита. У Господа нет кабинета.
Веди себя, как планета, как план Бытия – не быта –

Не спроса: почём орбита? Отвечу без лицемерия,
Орбита не продаётся, где жадность – не элитарна!
Россия – не сверхдержава. Планета, а не империя.
Орбита её магнита мистически планетарна.

Орбита неистребима, элита гребёт монету –
Элите зачем орбита? Торгует орбитой русской!
Планета, а не империя (для имени места нету!),
Россия орбиту держит – с космической перегрузкой.

Россия – не сверхдержава. Но держит свою орбиту,
Такая она планета, орбиты она держава.
И план Бытия – огромно, планетно не равен быту,
Но держит свою орбиту, не лжива она, не ржава.

Орбита – не карта бита, орбита – внутри поэта,
Который всегда планета, не более и не менее.
Орбита его магнита – вселенная тьмы и света,
Где план Бытия – защита и высшее откровение.

Быть и сметь!

Сговор, заговор, оговор, –
В каждом слове прописан вор,
Демократия воровства
Сговорилась качать права.

Сговор, заговор, оговор,
Не тайком, а держа топор –
Напоказ, чтобы страх не гас,
Чтобы нас приговор потряс!

Сговор, заговор, оговор, –
В каждом слове прописан вор,
И так много его, так много,
Что его торжество убого!..

Сговор, заговор, оговор,
Знаю практику этих свор,
Древний опыт мой – вечно свеж:
Быть и сметь!.. И меня не съешь!

Несъедобность моя сильна,
Несъедобна моя страна,
Несъедобности – благовест:
Бог не выдаст, свинья не съест!

Мечта террора – улица террора

Террор под видом мирного захвата,
Под видом мирных толп, чьё дело свято,
Террора крематорий в наши дни
Сжигает мирно – кучу стран, ребята,

Где атмосфера мирная резни.
Толпа – такая мирная цитата,
Ревущая: «Распни его, распни!»

Но кто-то видит много там хорошего:
Толпа распнёт страну свою задёшево,
И, озверев, страну смолотит в крошево
Толпа, вскочив на мирные ступни, –

А толповодцы в этой мирной битве
Страну геройски прижимают горлом к бритве,
И толпы мирные вопят: «Распни! Распни!»

Россия знает эту мирную цитату,
И эту мирную расправу и расплату,
Где куча стран сгорает мирно в наши дни,
Где крематорий, очень мирный при погроме,
В угаре мирной политической стряпни,
И просьбы мирные: «Страну мою распни,
Чтоб оказаться в Европейском доме!»

Это касается Всех

То, что случилось в Одессе, касается ВСЕХ !
То, что случилось в Одессе, Чудовищный ГРЕХ!
То, что случилось в Одессе, фашизма разврат,
Морда фашизма, фашизма пылающий ад.
То, что случилось в Одессе, не битва идей,
Это – Освенцим, где звери сжигают людей,
Это – фашистам Права Человека даны,
Это Права Человека – войскам сатаны!

То, что случилось в Одессе, касается ВСЕХ!
То, что случилось в Одессе, фашизма успех,
Это – фашизма концерт и фашизма гастроль,
Хохот фашизма, который – свободы король!
Это – свобода, в которую запад влюблён,
Запад, состряпавший этой свободы бульон.
То, что случилось в Одессе, фашистская месть,
Месть людоедов!.. Россию фашистам не съесть!

То, что случилось в Одессе, касается ВСЕХ!
В западной прессе – вранья русофобского цех:
Это – фашистам Права Человека даны,
Это Права Человека – войскам сатаны.
То, что случилось в Одессе, не битва идей,
Это – Освенцим, где звери сжигают людей.
Морда фашизма, фашизма пылающий ад –
Это касается ВСЕХ, и ни шагу назад!

Личный опыт

Там, где бешеной злобы глыба
Кувыркается в адской копоти, –
Изоляция – райский выбор,
Говорю я о личном опыте.

Там, где лязгает зверства челюсть
И творится насилья гадость, –
Изоляция – это прелесть,
Изоляция – это радость!

В изоляцию – как в поэтство,
В изоляцию – как на волю!
Изоляция – это средство
От спектакля с паршивой ролью.

Изоляция – не для мелких,
В изоляции – лавры Данта,
Никогданта в позорных сделках,
Унизительных для таланта!

Изоляция – где Овидий,
И вранья о нём – два трамвая.
Изоляция в чистом виде –
Это классика мировая.

* * *

Останется только поэзия, всё остальное – мусор,
Поэзия – слово греческое, в прямом переводе – творчество,
Останется дух поэзии, не времена, не вкусы,
Останется дух Творения, всё остальное скорчится,
Развоплотится, выгорит, в пыль превратится мелкую,
Будет летать и ползать – в зависимости от ветра,
Останется только поэзия, и никакою сделкою
Добиться нельзя другого, неправильного ответа.

Если бессмертья хочется не в заморозке мозга,
Не в голове, отрезанной для вечности без разрухи, –
Не отрезайте голову, усвойте, пока не поздно,
Останется дух Творения, поэзия – в этом духе.
Поэзия – слово греческое, творчество – в переводе,
Живите лет по четыреста, хоть на Марсе, куда вы прибыли,
Останется только поэзия, в природе и вашей породе
Только её присутствие дышит за гранью гибели.

ВЫСОКОЙ ГЛУБЬЮ

Язык обид – язык не русский,
А русский – не язык обид.
И никакой перезагрузкой
Не будет русский с толку сбит.

Загрузкой пере или недо
Такой язык свихнуть нельзя.
Он не сдаёт страну и недра,
Ни перед кем не лебезя.

Он не сдаёт и не сдаётся –
Звезда такая у него
Во мгле небесного колодца,
Где русской речи Рождество.

И этот праздник русской речи
Высокой глубью сотворён –
Как путь, где трепетные свечи
Ведут над пропастью времён.

Не мы – обиды инвалиды.
Мы на вселенском сквозняке
От Арктики до Антарктиды
На русском дышим языке.

Сейчасно

Россию любить не модно,
Не выгодно и опасно.
Но честно и благородно –
Россию любить сейчасно.

Когда она будет в моде, –
Полюбит её отродье,
Которое ей от злости
Сейчасно ломает кости!..