Андрей Рубанов. Финист – ясный сокол. – М.: Издательство АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2019. – 567 с. – 5000 экз.
«Кысь» пробежала, хвостиком махнула. Инфернальная. Не осталось и следа... Ещё совсем недавно было смутное время, когда усиленно шли поиски русской хтони, тёмного подполья, и сами туда постепенно погружались. Теперь речь идёт о свете, восходит «Финист – ясный сокол» – совершенный небесный птицечеловек, которому уподобляется и до которого возносится через своё подвижничество простая земная девушка. Она сама солнце и средоточие любви. Её путь будто сшивает пространство и художественную ткань романа, выстраивает космологическую горизонталь и вертикаль.
И нет в этом ничего необычного и сверхъестественного, ведь «люди – те же птицы, только вывернутые наизнанку». Рубановский человек – средоточие мира, микрокосмос, заявляющий: «Мой хребет и есть мировая ось». Человек, что космическое веретено: «Мои жилы намотаны на мировую ось», поэтому он и в состоянии поколебать весь мировой порядок: создать небесный град, поднять его ввысь или чуть не обрушить и разнести вдребезги.
Люди забыли, как летать, вот главная героиня пятнадцатилетняя Марья и вспоминает. Неслучайно молодая девушка, совершающая подвижнический путь в стиле «пойди туда, не зная куда», становится главной героиней романа, соединяющей все его три части. Прямой намёк на женскую душу Руси-России. Своей любовью и подвигом она собирает мир, приводит в движение народы, воспламеняет жизнью.
Но при этом «нет никакой единой оси, вокруг которой согласно вращается разумное человечество. Есть сотни осей. И ещё сотня сил, нам не ведомых». Каждый человек осевой: и идущий за своей любовью, и помогающий ей, и убивающий змея. Каждый. Они и слагают украшенный порядок – человеческий космос и совокупно протаптывают тропу истории. Неслучайно «Финист» Андрея Рубанова завершается фразой: «Помните: никакой великий подвиг не вершится в одиночестве».
Новый роман Андрея Рубанова об этой механике строения мира, в процессе которого человек сам становится творцом. Он, в силу связанности всего сущего, может положить начало нарастающему эху, постепенно обретающему материальные формы: «Сквозь весь живой мир течёт единая кровь, одна на всех; живых и мёртвых, разумных и неразумных связывает крепче крепкого». Единая кровь связывает, наполняет жизнью, промыслительными смыслами и саму историю.
Фэнтези перед нами? Конечно, нет. Но особый способ устроения и развёртывания мира не посредством внешних форм, а через изнаночные течения и стержневую архитектуру. Перед нами своеобразная литературная генетика, восстанавливающая посредством глубинной памяти код изнанки бытия. Определение рубановского романа через термин «фэнтези» станет сужением границ и будет восприниматься за своеобразный уничижительный ярлык. Но вот в том то и дело, что границ нет, не по горизонтали и не по вертикали, идёт метафизическая реконструкция истории, через особое погружение, которое «школе Анналов» и не снилось, дешифровка человеческого существа (мы же говорим – генетика), пути и воли народов.
Рубанов не клонирует праисторию, не пытается вывести и слепить особых франкенштейнов, но через медитативное проживание, особое «умное зрение», технология которого также присутствует в романе, подсвечивает параллельную реальность, как бывшую в прошлом, так и идущую бок о бок с нами. В этом смысле времени нет и оно абсолютно в своём покое и непрерывном движении «вокруг единой оси». Времени нет, а вместо него – движение человеческого веретена вперёд и вверх, развёртывание пространственного ковра с особыми узорами, в которые необходимо вчитываться, как в тайные знаки и помощники на неведомых дорожках. Там каждый элемент имеет огромное значение и потенцию самых грандиозных последствий – это особый символический уровень – кодировка всего.
Эти знаки – внесловные, дописьменные, и Рубанов представляет читателю свою дешифровку этой тайнописи, перевод потаённого на уровень вербального. В процессе этой дешифровки создаётся совершенно особый и уникальный мир, ставший следствием диалога нашей реальности с подсвеченной параллельной и нутряной. Этот мир обладает чертами и очарованием сказки, но сам таковой не является. Скорее, быль, где вывернутое наизнанку мистическое переплетено с реальным и посюсторонним. Вполне возможно, что это и есть корневая система человечества, где «семя сбраживается» в веру, делая из прошлого и будущего единый орнамент. Да и про «поселенный пузырь не стоит забывать, это когда «каждый человек образует вокруг себя свой собственный мир». Не замкнутый, но распахнутый.
В древнерусской традиции человек никогда не был предоставлен сам себе. Всегда вокруг него пребывало ощущение целого – полка: он во власти Бога, его благословляют святые, придаёт крепость традиция, помогают сподвижники и братия. Поэтому не было никакого смысла в разговоре об индивидуальном существовании, ведь отпадение от этой общности воспринималось категорически невозможным. Это грех, погибель. Ад и есть состояние отколотости, одиночества, индивидуализм – бунт против общности. По сути, Андрей Рубанов реализует такую же формулу общности и тяготения к корневому единству и связи всего сущего.
«Финист» – книга о пути человеческом и путях народов, о том, что вечных правил и законов нет и быть не может: «Нет и не может быть ничего, что установлено раз и навсегда. Не бывает ни границ, которые незыблемы, ни законов, которые нельзя отменить. Мир людей подвижен, в этом залог его жизнестойкости». Есть только один закон – вечного движения. Об этой подвижности и все три части романа: каждая из которых отрицает предыдущую, но в то же время раскрывает и дополняет. Своеобразная онтологическая «матрёшка» – Марья, производящая «грандиозный переполох» в статичных и казалось бы незыблемых мирах. Это вам не инфернальная «Кысь», не русские потёмки, но свет. Этим светом тоже нужно умеючи распорядиться, ведь разговор, поднятый Андреем Рубановым, крайне важен и злободневен для отечественной цивилизации, которая сейчас, казалось бы, застыла, растерялась, сбавила в движении.