Исполнилось 550 лет со дня вступления на престол первого государя всея Руси Ивана III, которому давно пора поставить памятник в столице нашей Родины. Увы, эта знаменательная юбилейная дата выпала из поля зрения большинства СМИ. А зря! Дмитрий Донской и Иван III, прадед и правнук, два великих московских князя, чьё правление отделяет всего лишь одно столетие. Жили и действовали они в разных условиях, но двигали Москву в одном направлении – собирания русских земель и освобождения от ордынской зависимости.
ИТОГ
Шёл октябрь 1505 года от Рождества Христова (или, как тогда считали на Руси, – 7014 года от сотворения мира)… В опочивальне деревянного великокняжеского терема Московского Кремля постепенно угасала жизнь старого, полупарализованного человека. За стеной продолжалось строительство нового дворца, возводившегоcя по его повелению из кирпича под руководством итальянских зодчих, но государю всея Руси Ивану III Васильевичу уже не суждено было переехать и жить в нём. Последним актом его неустанной государственной деятельности, зафиксированным летописцами 21 мая 1505 года, стало распоряжение разобрать в Кремле старые Архангельский собор и церковь Иоанна Лествичника и заложить на их месте новые храмы.
Со строительных работ он начинал в 1462 году своё пребывание на московском великокняжеском престоле, ими же завершал жизненный путь, возведя не только крепости и церкви, но и каркас единого Русского государства, чьим выдающимся строителем можно по праву назвать Ивана III.
Объединение вокруг Москвы крупнейших русских земель и свержение ордынского ига – вот только две важнейшие задачи, которые удалось ему успешно решить за 43 года правления. Сколько же других не столь масштабных, но не менее примечательных событий вместили они?!
Благословлённый
великим княжением
Иван, родившийся 22 января 1440 года, был вторым сыном московского великого князя Василия II Васильевича и его супруги Марии Ярославны, дочери удельного князя Ярослава Владимировича Ярославецкого. Его детские годы совпали с самым драматическим этапом феодальной войны.
Перипетии ожесточённой борьбы за власть не могли не наложить отпечаток на формировавшийся характер наследника Ивана Васильевича, сочетавшего в зрелые годы государственную мудрость, осмотрительность, настойчивость в осуществлении поставленных задач с жестокостью, коварством, подозрительностью.
Василий II Васильевич скончался 27 марта 1462 года, указав в составленной чуть раньше духовной грамоте (завещании): «А сына своего старейшего, Ивана, благословляю своею отчиною, великим княжением». В отличие от своих предшественников на московском великокняжеском престоле, Ивану III не пришлось ездить унижаться в Золотую Орду, но ханский ярлык на великое княжение, судя по косвенным данным, ему всё же оттуда доставили. Москва пока ещё находилась в зависимости от Орды и вынуждена была уплачивать ей дань.
Постепенно укрепляя свою власть и могущество, Иван III Васильевич беспощадно расправлялся с неугодными ему лицами.
Тем временем в Новгороде Великом всё больше поднимала голову антимосковская боярская группировка, которую возглавляли боярыня Марфа, вдова посадника Исаака Борецкого, и их сыновья. Лишь номинально признавая великокняжескую власть, новгородские бояре стремились полностью сохранить внутреннюю независимость, жить «по старине», выдвигая из своей среды посадников и тысяцких, верховодя на вече. Им больше по душе приходились порядки великого княжества Литовского и Польши, где города имели самоуправление и пользовались привилегиями. Литовская партия взяла курс на разрыв с Москвой, пригласив в 1470 году из Литвы бывшего киевского князя Михаила Олельковича (православного по вероисповеданию), а затем, в начале весны следующего года, подготовив договор о переходе Новгорода Великого под власть польского короля и великого князя литовского Казимира IV.
Эти сепаратистские акции переполнили чашу терпения Ивана Васильевича, приступившего к подготовке вторжения в Новгородскую землю. Стратегический план Москвы заключался в нанесении двух ударов – в направлении самого Новгорода и по его северным владениям. Окончательный исход войны решила состоявшаяся 14 июля 1471 года битва на р. Шелони, где новгородское торгово-ремесленное ополчение, включавшее конницу и пехоту, потерпело сокрушительное поражение. Простые горожане не очень-то жаждали сражаться за чуждые им интересы боярства.
Брак с Зоей Палеолог
На следующий год после победы над Новгородом овдовевший великий князь московский вторично женился. Его избранницей стала Зоя Палеолог, дочь деспота (правителя) провинции Мореи на Пелопоннесе Фомы Палеолога, племянница последнего византийского императора Константина IX. Турки-османы захватили в 1453 году Константинополь и семью годами позже – Морею. Осиротевшая Зоя проживала вместе с двумя братьями в Риме при папском дворе. Привезённый послами в Москву её портрет произвёл впечатление на жениха, которому ещё в большей степени, чем внешность, импонировали родственные узы невесты-бесприданницы с византийским императорским домом. Сватая Зою за Ивана III, папский престол рассчитывал посредством этого брака распространить на Руси влияние католической церкви и привлечь её к активной борьбе с Османской империей, угрожавшей европейским государствам.
Надежды римского папы и его окружения оказались, однако, беспочвенными. Впоследствии Иван III Васильевич порой прислушивался к советам жены-гречанки, скажем, приглашая в Московию итальянских зодчих и прочих мастеров, но её влияние на мужа не стоит преувеличивать. Супруг не раз ставил Софью Фоминишну (так стали звать на Руси Зою) на подобавшее ей место.
Иван III окончательно покончил с независимостью Великого Новгорода, чьё боярство по-прежнему цеплялось за «старину», поглядывая (впрочем, безуспешно) в сторону Литвы. В конце ноября 1477 года московские полки окружили старинный вечевой город на берегах Волхова. С войском прибыл и сам великий князь, остановившийся на Городище, в окрестностях Новгорода. От его имени на начавшихся переговорах новгородским представителям были изложены жёсткие требования Москвы: «Вечу и колоколу в отчине нашей в Новгороде не быти. Посаднику не быти. А государство нам своё держати… А которые земли наши, великих князей, за вами, а то бы было наше».
Видя, что силы неравны, и опасаясь неминуемого разгрома, в середине января 1478 года Новгород Великий капитулировал. Ему пришлось пожертвовать всеми своими вольностями.
Новгородский психологический тип русского человека, сложившийся в условиях вечевого строя, огромной территории, колонизации северных пространств Восточной Европы, постоянных контактов с католическим Западом, конечно, отличался от московского. Своеобразие же московского психологического типа определялось более тесными связями с Золотой Ордой, деспотической системой великокняжеской власти, ориентацией преимущественно на внутренние ресурсы.
Свержение
ордынского ига
Весной 1480 года московскому посольству удалось заключить союзное соглашение с крымским ханом Менгли-Гиреем, непримиримым противником Ахмат-хана. Решающее столкновение последнего с Москвой назревало постепенно со второй половины 70-х гг. XV века, когда она отказалась платить дань Большой Орде – основному ядру Золотой Орды, распавшейся на ряд ханств (Казанское, Крымское и др.). Хан Ахмат был прекрасным полководцем, и поход его многочисленного войска, начавшийся весной 1480 года, представлял огромную угрозу для будущего Руси.
Бои русских полков с передовыми отрядами ордынской рати начались в октябре 1480 года на р. Угре, притоке Оки. В ходе «Стояния на Угре» московское войско, пожалуй, впервые активно использовало лёгкую полевую артиллерию – пушки (пищали). Обстреливая из луков и пищалей неприятеля, русские держались стойко и не позволили ордынской коннице переправиться на противоположный левый берег Угры. Тем временем приближалась ранняя зима, мороз сковывал льдом реки, переставшие служить серьёзным препятствием для татарской конницы. Оставив на Угре сторожевые отряды, великий князь приказал главным силам отойти в северном направлении, к Боровску, на более выигрышные позиции, чтобы готовиться к продолжению борьбы. Но, осознав её бесперспективность, Ахмат-хан повелел своему измотанному войску отступить назад в степи. Вернувшись с облегчением в Москву, Иван Васильевич вряд ли сразу понял, что достигнутая победа означала свержение ордынского ига. Впрочем, в качестве пережитка дани Москва продолжала посылать подарки («поминки») Орде до начала XVI века, а в Крымское ханство и в следующем столетии.
Во время «Стояния на Угре», как и в прочих военных кампаниях, великий князь выступал прежде всего в роли главнокомандующего. В отличие от своих предшественников, являвшихся и правителями, и военачальниками, он не участвовал в схватках с оружием в руках, но обеспечивал общее стратегическое руководство боевыми действиями, доверяя командование полками и принятие тактических решений опытным и проверенным в деле воеводам.
Решая дела государственной важности, Иван Васильевич забывал о родственных чувствах. Лишь с любимым братом Юрием Дмитровским его связывали подлинно братские узы, впрочем, и они могли ослабеть, проживи тот дольше.
Строительство
нового Кремля
К началу правления Ивана III кремлёвские стены и башни, возведённые в 1366–1367 годах из белого подмосковного известняка и пережившие осаду золотоордынского хана Тохтамыша (1382 г.) и татарского царевича Мазовши (1452 г.), несколько пожаров, изрядно обветшали. Значительный ущерб нанёс им и сильный ураган, пронёсшийся в 1460 году над Москвой. Местами на фоне повреждённого белого камня выделялись деревянные конструкции. Вот почему, заняв в 1462 году престол, Иван III Васильевич прежде всего позаботился об укреплении и ремонте белокаменного Кремля.
В 1472 году митрополит московский Филипп задумал возвести в центре Кремля на месте старого, обветшавшего новый каменный Успенский собор. Начинание главы церкви позднее поддержал Иван III. Пора было уже и в камне отразить возраставшую мощь Московского государства. Возведённый до сводов храм в мае 1474 года вдруг рухнул из-за неправильных строительных расчётов и раствора плохого качества, и для его строительства Ивану III пришлось приглашать из Италии известного болонского мастера Аристотеля Фьораванти. За образец при возведении главного храма Московского Кремля (да и всего Российского государства) ему было предписано взять Успенский собор во Владимире. Новый Успенский собор Москвы, построенный из кирпича и камня, торжественно освятили в августе 1479 года с участием Ивана III.
ТИТУЛ И ЗАКОНЫ
Повышение авторитета и могущества Московского государства отразилось и в титуловании Ивана III. В преамбуле договорной грамоты Великого Новгорода и Пскова с юрьевским епископом (13 января 1474 г.) содержалось упоминание не только их символов – соборов св. Софии и св. Троицы, но и фразы «здоровьем господина нашого и государа нашого великого князя Ивана Васильевича, цара всея Руси, и здоровьем господина нашого и государа нашого великого князя Ивана Ивановича, цара всея Руси».
Московский великий князь стремился подражать императорам могущественной Священной Римской империи германской нации, с печатей которых заимствовал около 1490 года изображение двуглавого орла. Такой же геральдический символ использовался и в Византии. К одной из великокняжеских грамот 1497 года привешена красновосковая печать, изготовленная кем-то из западноевропейских мастеров: на её лицевой стороне символически изображён правитель в образе всадника, поражающего копьём дракона, а на оборотной – двуглавый орёл с распростёртыми крыльями.
В том же 1497 году на Руси появился первый свод законов единого государства – Судебник Ивана III, вводивший во всех землях однообразие судебно-процессуальных норм: один и тот же порядок рассмотрения споров, одни и те же наказания за совершение уголовных преступлений, а также за получение взяток («посулов»). Кстати, за наиболее тяжкие и неоднократные кражи имущества впервые в истории общерусского законодательства преступника могли осудить на смертную казнь. Впрочем, Иван Васильевич порой казнил и по обвинению в политической измене, и реже, правда, за еретические взгляды. Суд при нём вершили бояре и окольничие.
Скончался государь всея Руси Иван III светским человеком в понедельник 27 октября 1505 года, просидев на московском великокняжеском престоле целых 43 года и 7 месяцев и войдя в историю нашего государства как самый многолетний его фактический правитель. Мало кто знает, что ещё до внука Ивана IV прозвище «Грозный» получил Иоанн III Васильевич. Но более справедливым по отношению к нему кажется эпитет «Великий».