Событий бешеный галоп

Окончил филологический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова. Литературно-критические материалы публиковались в «Литературной газете», журналах «Вопросы литературы», «Дружба народов», «Литературная Армения». Около 30 лет проработал в центральном аппарате Мосгорисполкома (прообраз современной мэрии г. Москвы). Кандидат социологических наук. Ответственный секретарь «Отечественного журнала социальной работы». Автор поэтического сборника «В лабиринтах памяти» (Абакан: Хакасское книжное издательство, 2017. – 102 с.).

На даче у друга

В мансарде свет горит подолгу,
Почти до первых петухов.
Здесь для души – а не по долгу –
Творится магия стихов,
Здесь в Лету канувшие годы
Вдруг воскресают наяву,
Почти забытые невзгоды
Ложатся в стройную канву.
Как кадры старой киноплёнки,
Мелькает лиц калейдоскоп –
Приятелей, коллег, сестрёнки,
Событий бешеный галоп.
Всплыло лицо того, кто предал,
Зелёный свет дав клевете.
Что было дальше, он не ведал:
Ведь времена были не те.
Закрыл глаза – нет, мне не снится,
Я слышу нежный голос той,
Которая уже лет тридцать
Как вечный обрела покой.
Зачем хранит всё это память –
Пустых деталей ржавый хлам,
То, что нельзя уже исправить
И отмолить, явившись в храм?
Мне кажется, всё очень просто:
Исчезнет память – и тогда
Душа покроется коростой
Из антарктического льда.
Наверно, жизни нашей повесть
Пустяшной станет до конца,
Если не будит память совесть,
Чтоб не теряли мы лица.

* * *
Время душевные раны не лечит,
Оно покрывает их плёнкою тонкой.
Да, ты не до конца изувечен,
Но к этому – лишь одна остановка.
Ты пребываешь в явной прострации:
Вроде спишь, ешь, идёшь на работу,
Но отсутствуют вариации
С включением чувств даже на йоту.
Тем и ужасна близких утрата,
Что нет для неё срока давности:
Разве можно поставить заплату
На пустоту в её необъятности?

Память

Ты и богатство – и проклятие,
Души расцвет – и крик истошный.
Умы учёные нашли занятие:
Тебя стереть – и ты без прошлого.
Но если ты не помнишь прошлого
(Быть может, наказало Небо),
Запахов времени суматошного,
То значит, на Земле ты не был.
Не помнить лиц родных и близких,
Страстей красивые фальшивки,
Печальных взглядов материнских,
Когда ты каешься в ошибках.
Шальных не помнить поцелуев
Девчонки, жизнь твою сломавшей,
Друзей, обиженных вдруг, всуе,
Кто ты тогда? Ты лист опавший.
Не дай, судьба, исчезнуть этому,
Пусть время было явно строгое.
Я счастлив, видимо, поэтому,
Что вспомнить в силах очень многое.

Воспоминаний давних конница

Воспоминаний давних конница
Меня сминает беспощадно.
Замучила совсем бессонница,
Будь она неладна.
Мелькают в дымке чьи-то лица,
Кому принадлежат, не видно.
Хорошее всё реже снится,
А чаще то, за что мне стыдно.
И в сердце боль всё горше, горше,
Какой пургой она заброшена?
Хорошего ведь было больше,
А помнится вот нехорошее.

Девушка с другой планеты
Нежная и воинственная,
Из какого ты рода-племени,
Непонятная и таинственная,
Как категория Времени?
Средоточье противоречий,
Притягательных, как пение хором.
Из каких языков и наречий
Соткан твой странный говор?
Не святая, в меру грешная,
Лучезарного полна света.
Вся какая-то нездешняя,
Словно с другой планеты.

* * *
Мы испытали облегченье,
Гордиев узел разрубив
Тех отношений, где мученья
Предполагают их разрыв.
Но рядом с этим облегченьем
Возникла пропасть пустоты:
Секрет взаимного влеченья
Не понял я, не знала ты.
Я нахожусь в полном покое,
Мне кажется, едва дыша,
И ощущение такое,
Как будто вынута душа.

Семья

Семья – не фейерверк видений,
Не царство рая, сладких грёз.
Она – клубок несовпадений,
Дворец печалей, вздохов, слёз.
Семья – особое содружество,
Единство душ разных людей.
Она – пример Любви и Мужества,
Необходимых каждый день.
Она для многих подвал душный
(Причём не только для юнцов),
Уверен в этом фраер ушлый
И кое-кто из храбрецов.
Она не пруд, погрязший в тине,
Где царствуют покой и тишь,
Где в пуха клейкой паутине
Растёт приземистый камыш.
Семью сравнил бы с полем минным,
Где взрыва жди в любой момент.
Сравнение сочти невинным
На фоне многих кинолент.
Но коль душа прошла обкатку
В порывах мелочных страстей
И жаждет мира и порядка, –
Семья будет награда ей.
Семья – эпическая сага,
Земного рая торжество,
Любви божественная влага,
Короткой жизни естество.
Затопит сердце миг блаженства.
(За этот миг я всё отдам!),
Когда малыш (он – совершенство!)
Впервые улыбнётся вам.

После примирения

Обниму твои плечи нежно,
Поцелую тёплые руки.
Канул в Лету ковром снежным
Ледниковый период разлуки.
Длилась вечность эта размолвка,
А споткнулись мы о пустяк:
Пошутила ты, скажем, неловко –
Я же выбросил белый флаг.
Надо б снять напряг прибауткой,
Не подать, что взбешён, и виду,
Оказалось бы всё милой шуткой,
Но не смог я сдержать обиду.
Слаще мёда вкус примирения,
Нас счастливей нет на планете.
Душит, как в детстве, волнение,
Хотя мы давно не дети.

* * *
Всё мы что-то примеряем –
И не месяцы, а годы.
В реку жизни не ныряем,
А хорошей ждём погоды.
Чётко делим всё на части,
Разграфляя жизнь на клетки.
Потому не знаем счастья,
Что мы с детства уже ветхи.

Дама с собачкой

Завидев её, гогочут мальчишки,
Заполонившие крохотный двор.
Заметно хромая, сжав клюку-култышку,
Она с собачкой ведёт разговор.
В ветхую пёсик обёрнут попоночку,
Упирается, бедный, не по душе этот путь.
Говорит с ним ласково, как с ребёночком,
«Шуня, милый… Ну ещё чуть-чуть»…
Пёс облезлый едва-едва дышит,
Он такой же дряхлый, как она сама.
Старушку качает, она плохо слышит,
Она явно выжила из ума.
В стоптанных тапках на босу ногу,
В кофтёнке замызганной из давнишних годин,
Бредёт, как слепая, плохо видя дорогу,
Что ведёт в соседний за углом магазин.
Грязной седой тряся головёнкой,
Мурлычет невнятное что-то под нос.
Глаза опустив, её обходят сторонкой:
Смотреть на старушку невозможно без слёз.
Но в чём перед Богом её вина?
Не знаю ответа, но знаю, что выпало
Чашу страданий испить ей до дна.
Брата и мать расстреляли фашисты
(Казнь состоялась у неё на виду),
Отец погиб в боях под Вислой
В памятном сорок пятом году.
Сын единственный – её боль и тайна,
Страстью, талантом в своего отца –
Погиб в аварии – нелепой, случайной:
Сбила «тойота» пьяного лихача.
…Пинает пса, распахнув глаза – щёлки,
Самый юркий из детворы шкет.
Знал бы он, что, кроме этой собачонки,
У старухи в целом мире никого нет.

Ум и душа

Поём мы славу знаниям, уму,
И с этим я, наверное, согласен.
Но одного никак я не пойму:
Неужто ум сам по себе прекрасен?
А если он коварен и жесток
И в помыслах своих, как яд, опасен
И может преступить любой порог?
Нет, ум такой воистину ужасен.
Не по нутру мне многих снобов ум,
Кичащихся полётом своей мысли.
Не стать такому властелином дум,
И мысль его беспомощно повиснет.
Коварный ум и подлость – брат с сестрой.
Творцы десятков тысяч злодеяний.
Таков, по сути, главный их настрой –
Увидеть радость в сонмище страданий.
Ум, погружённый в ауру Добра,
Становится звездою путеводной,
Которая на сотни вёрст видна
И остаётся в памяти народной.

Стирается значенье многих слов
Стирается значенье многих слов
От частого всуе употребления.
Утрачивается смысл самих основ,
Казалось бы, понятного явления.
Сейчас для похотливого юнца
Любовь – животное совокупление.
Мне страшно: не начало ли конца
Такое вот со словом преступление?
Мне стыдно: слово – не случайный звук,
Не брошенная в сторону одежда.
Скудость ума и чувств разумных пух
Являет нам во всей красе невежда.
Стирается значенье многих слов,
Ко многим мы меняем уважение.
Но пресвятое, вечное «Любовь»
Не подлежит игре на понижение.

Ссора

Бушевала в доме гроза,
Яростно кляли друг друга,
Злоба сузила их глаза,
Крики слышала вся округа.
Все мосты за собою сожгли,
Было бранным каждое слово.
Удержаться уже не могли,
Оскорбляли снова и снова.
А потом, удила закусив,
Вдруг замолкли, уняв свой норов.
Каждый понял: это – разрыв,
А не просто один из споров.

Зависть

Богатства я не видывал –
Да и к чему оно?
Ему я не завидовал
И презирал давно.
Завидовал, не скрою,
Тем, кто имел отца.
И всхлипывал порою:
Можно понять мальца.
Завидовал я тихо
Тем, у кого братан
Шпану дубасит лихо –
Нормальный хулиган!
Завидовал маленечко
Тем, кто имел сестру
И лузгал с нею семечки
У дома поутру.
Сегодня внук смешливый,
Уткнувшись в интернет,
Хохочет (вот паршивец!),
Дескать, отстал ты, дед.
Я счастлив, скажу сразу,
Но в мыслях вдруг обвал:
Никого ни разу
Отцом я не назвал.

Женщина

Женская доля изменчива –
Так повелось уж исстари.
Но всё одолеет женщина,
Всё перетерпит и выстоит.
В делах подход нестандартен,
Верна постулатам чести,
Голос и тих, и азартен,
Далёкий от злобы и мести.
Любые решит задачи –
Жизнь столько кидает вдогонку.
Она и атаман казачий,
И современная амазонка.
Но есть и большое отличье
От амазонок древних:
Здесь и семья в наличии,
И дети – это, во-первых.
Здесь красота и нежность,
Смелость и справедливость,
Ярких эмоций безбрежность,
Удаль и рядом стыдливость.
В добро она свято верит
И на уступах крутых
Себе ни в чём не изменит,
Это уже, во-вторых.
Везде она смотрится лихо,
К лицу ей любое обличье.
Скажем негромко, тихо:
Она – воплощенье величия.