Цокотухиной регулярно являлся во сне Бамбасов. Эдуард Степанович нагло требовал коньяк, секс и чистые носки. Ошеломлённая этими носками Цокотухина впадала в пассионарный ступор, и Бамбасов получал первые две позиции из списка. И, уходя утром, цинично интересовался:
– А чистые носки?..
Цокотухина замахивалась пустой бутылкой из-под коньяка, и Бамбасов исчезал.
Людмила Петровна пробовала бодрствовать по ночам. Но тогда раздавался реальный звонок в дверь, и неизменный список бамбасовских требований становился доступен всему подъезду. Цокотухина торопливо открывала и кляпом впихивала в рот визитёру носки.
– Чистые? – бубнил Бамбасов, давясь результатом реализации третьего пункта.
– Даже выглаженные! – Людмила Петровна упорно пыталась вернуть на исходную позицию ночного визитёра.
– А коньяк и секс? – избавлялся от кляпа Эдуард Степанович. – Последовательность не имеет значения!
– Коньяка нет – водку будешь? – вступала в неравную схватку Цокотухина.
– Ты ещё предложи заменить секс! – негодовал Бамбасов.
У Людмилы Петровны на этот счет идей не находилось, и Бамбасов добивался своего.
– А если я не открою? – нащупывала новую тактику Цокотухина.
– Пойду в семьдесят девятую квартиру, – бросал козырный туз аргументов Бамбасов. – Только предложу коньяк, секс и чистые носки, тут же откроют.
– Но там живёт холостой мужчина! – напрягалась Людмила Петровна.
– Если не хочешь подвергать меня опасности, впускай! – переходил в атаку Эдуард Степанович.
И крепость по имени Людмила Петровна выбрасывала белый флаг, чистый и выглаженный.
Однажды Цокотухину разбудил знакомый голос:
– Чистые носки! – взорвало мозг.
– А коньяк и секс? – поразилась уходу с наезженной колеи Людмила Петровна.
– Уже было! – признался Бамбасов заплетающимся голосом. – Ошибся квартирой – в восемьдесят вторую постучал.
– Пусть тебя там и носками укомплектуют! – отрезала Цокотухина, вставляя в уши затычки и включая на полную громкость телевизор.
В дальнейшем Людмила Петровна спала и бодрствовала спокойно. Но ей мучительно чего-то не хватало…
Анатолий Коломейский