(Наталья Запорожец. Выжить! «ЛГ», № 51–52, 2015)
…«внутри украинцев» всегда были «более украинцы» и «менее украинцы», а кроме того, не порывавшая с русским самоопределением совокупность оставшихся малороссов и великороссов. Первые считали «истинными украинцами» только себя, отвергая родство с русскими и всегда поддерживая всё, что было против них. Вторые, по ситуации, то пытались походить на первых, то дистанцировались от них. Третьи, после Беловежья, разрывались между украинством и русскостью. Теперь власти на Украине пришли первые и вместе с целиком переметнувшимися к ним вторыми успешно искореняют третьих.
Можно ли в такой ситуации говорить о «нации», «едином украинском народе», «единой и неделимой Украине»? Говорить об этом просто смешно! Само словосочетание «украинский народ» вызывает недоумение, ибо определение несуществующего всегда забавно, а байки о «братском украинском народе» достойны Мюнхгаузена.
Николай Вл.
В России множество украинцев. Постоянно живущих, приехавших на заработки или бежавших от киевских карателей. Почему они так равнодушны к судьбам соплеменников, родственников, друзей в родных местах? Не видно их массовых возмущений ни у посольства, ни у других представительств Украины, ни на экранах ТВ, ни в радиопередачах, ни в газетах. Есть ли у украинцев в России какая-то сильная политическая или общественная организация по освобождению земли своих дедов и отцов от власти США и от местной бандеро-нацистской нечисти?
Юрий Шварёв