Елизавета Баева
Поэт и прозаик. Родилась в Москве. Окончила МФТИ, более 40 лет проработала в МГУ им. Ломоносова. Публиковалась в журналах «Москва», «Российский колокол», «Поэзия», «Кольцо «А» и в «ЛГ». Автор семи поэтических сборников, одной книги стихов для детей «Баечки» и двух прозаических книг. Член Союза писателей Москвы.
Вольная
Снова снился мне конь вороной
В безнадёжном и тесном загоне,
И летели над гладью земной
Белокрылые, статные кони.
Из почти позабытых веков
Лебединая, грешная, сильная,
Позвала далеко-далеко
Разудалая песня ковыльная.
Вздрогнул конь, поднялся на дыбы,
Проломил загородку унылую
И пошёл, оставляя следы,
Всею страстною, скифскою силою.
Показалась последней мечтой
Беспредельная дерзость простора.
Степь чарует своей широтой,
Чьи-то струны поют перебором.
Загудел, надрываясь, набат,
Замелькали былинные лица,
Полыхает зарницей закат,
Словно хочет узнать, удивиться,
Словно хочет приблизить века,
Оживить позабытые тени.
И мятежная крепнет строка –
Не пропасть,
не упасть на колени!
* * *
Море дышит солью и простором.
Яркий день умчался – не вернуть.
Две звезды мерцают в небе чёрном –
Самолёт прокладывает путь.
Улетает в завтра призрак встречи,
Отрешённо вечность вороша.
Ждёт тебя, тоскует каждый вечер
Солнцем опалённая душа.
Голубая звёздная дорога,
Запредельно длинный Млечный Путь,
Дышит, помогает понемногу
Две звезды навстречу повернуть.
Нежный ветер губы мне целует,
Шепчет несравненные слова.
Он мечтает, любит и волнует.
Он живёт, покуда я жива.
Эшелон
Путь земной – железная дорога,
Станции, разъезды, тупики.
Чернота сгустилась, смотрит строго,
Скачут светофоры-маяки.
Снятся мамы молодым солдатам,
Девочки и вечер выпускной.
Что Судьба готовит вам, ребята,
Этой ночью сумасшедшей под луной?!
Подневольно прямо,
прямо,
прямо…
Жизнь не удлинить, не скоротать,
Не свернуть ни влево, ни направо
И в письме всего не написать.
Громыхнула вспышка огневая.
На дыбы становятся пути.
За спиною крылья вырастают,
Голос скорбный прошептал: «Лети!»
Вот и всё. Закончилась дорога.
В запределье рвётся чей-то вой.
И Земля чернеет от ожога,
И Господь терзается виной.
* * *
Вешних веток чёрное кружево,
А над ним – синева без края.
За огромною новою лужею
Закурлыкал ручей у сарая,
Кружит радугу сине-сизую,
Хороводят соринки и щепки.
Луч надежды взлетел над жизнью,
И запел, и поник на ветке,
Чёрный ворон там смотрит искоса,
Долю мрачную мне пророчит.
«Не избегнешь лихого искуса!» –
То ли каркает, то ль хохочет.
– Искуситель! Тебе не верю я!
Улетай из родного края!
Я весеннему верю пению
И соринкам в ручье у сарая!
* * *
Ты прошептал: «Другая не нужна!»
Желаньем опалил воображенье.
Твоя улыбка властна и нежна,
Глубокий вдох пророчит наслажденье.
Ласкай! Целуй! Любовью покори,
Сожги меня, вчерашнюю, другую!
Взлетают в небо звёзды до зари
И крутят-вертят вальс напропалую.
И безнадёжно,
как прощальный взгляд,
Прекрасное бескрылое круженье…
Летят минуты, и часы летят
И возвышают миг преображенья.
* * *
Петухи чеканят голоса,
Прогоняют скучный вой шакалов.
Миг! Постой! Продлись хоть полчаса!
Для тебя и дня, и ночи мало.
По ступенькам муравьиных троп
Солнце поднимается на гору.
Этим утром мир, предельно дорог,
Расплескался радугой дорог.
Не смотри, Всевышний, свысока!
Мы давно живём своей привычкой.
Там, внизу, сигналит электричка
И зовёт, зовёт издалека.
Размечталась пара сизарей,
День встречает нежным ликованьем.
В беспредельной дерзости своей
Без любви не будет мирозданья.
* * *
В бескрайнем небе синева
Сквозь дымку слов просеяна.
Цветёт осенняя трава,
Задумчива, рассеянна.
И мы с тобою, как во сне,
Смешны, самонадеянны,
И наша вечность в тишине
Такая самодельная.
Ещё бы много-много лет
На наш мирок украдкою
Смотрел бы синеглазый свет,
Да жизнь такая краткая.
* * *
День стал врагом – сплошные неудачи.
Легко доплюнул грязью грузовик,
Умчался дальше
этот монстр незрячий,
Ворвался в новый правильный тупик.
И жизнь моя упала оскорблённой,
Ненужной, маленькой,
почти что неживой.
Вдруг ветер
встрепенулся, возмущённый,
И крыльями взмахнул над головой.
Взлетел! Летел, подобен чёрной птице,
Высь покорял из пластика пакет.
Такой полёт ему мог только сниться
На старой свалке много-много лет.
Асфальт и крыши, люди и деревья,
А там, над нами, – сизоватый смог.
В тот миг казалось, вопреки неверью,
Простой пакет потрогать Космос смог.
Пусть завтра жизнь впадёт
в иную крайность!
Я грязный плащ срываю впопыхах.
Неотвратимая Случайность,
Не возмущаясь,
не смущаясь,
Судьбу
качает на руках.
* * *
Духовность раскололась пополам –
В ней «пушкиных»
третируют «дантесы».
На плечи давит мировой бедлам.
Как выживать? – Не знаю.
Неизвестно.
Соблазны искушают, и зовут,
И счастье обещают мне по жизни.
Они смеются и гордятся, ждут,
Но им не спеть по мне
заупокойной тризны.
Соблазны поселяются во мне,
Они орут,
вот-вот восторжествуют.
И не найти покоя в тишине,
и вряд ли их переживу я.
Я свой раскол хочу похоронить
В анналах неизбежного прогресса,
«К барьеру» вызвать
и прицельно пристрелить –
Безжалостно убить в себе «дантеса».
* * *
По кривой, закрученной петлёю,
Мчится жизнь – попробуй догони!
Как давно расстались мы с тобою!
Где лекарство от больной любви?!
На бегу не ждут и не жалеют.
Каждый миг растянут, словно век.
Постоянно души каменеют.
Постепенно тает человек.
Обмануть отчаянное время!
Отмести забытые следы!
Никому я больше не поверю –
Каждый врёт на разные лады.
Хороша дорога без начала!
Далека. Не видно ей конца.
Не тебя сегодня повстречала,
Не узнала милого лица.
Навсегда расстались мы с тобою.
Нет лекарства от больной любви.
По кривой, закрученной петлёю,
Мчится жизнь – попробуй догони!
* * *
День начинался сам с собой в раздоре,
Казалось, мы совсем сошли с ума:
Бушует ложь на медиапросторе
И накрывает человейники-дома.
Политиканы снова строят козни,
Готовят и убийства, и разбой.
Бахвалятся при ядерной угрозе
Олигархист, воитель и герой.
Мир заболел нацистскою чумою.
Простят ли нас и Космос, и Земля?!
И не найти покоя в непокое,
Страдает и болит душа моя…
Вздохнёт Господь,
как в первый миг творенья,
И помрачнеет, словно изнемог…
А в сердце через глыбы недоверья
Ладошку тянет нежности росток.
* * *
На перепутье чёрных звёздных трасс,
С подножья планетарного престола
Который век Христос вотще
прощает нас
И возвещает праведное слово!
Невольно я, а вовсе не Христос,
По воле палачей
взбираюсь на Голгофу.
Никто не сжёг паскуднейший донос.
Когда же я ослепну и оглохну?!
Толпа орёт: «Распять его! Убить!»
Глумятся и швыряются камнями.
Их я учил терпеть, прощать, любить,
Их ободрял я добрыми делами.
Чудак! Гордец! Восторженный кретин!
Вотще стучался я в чужие души!
Напрасно всё. Я – предан! Я – один!
Непонят, презираем и не нужен.
Я дожил до тернового венца.
Предательски болит и ноет тело.
Несу свой крест до самого конца,
До самого высокого предела.
«ЛГ» поздравляет Елизавету Баеву с юбилеем и желает ей здоровья, творческих удач и любви.